проговорил Самаэль и пожал плечами, - свой выбор я сделал не зависимо ни от чего. И если Ярославе для полного счастья не хватает своего маленького госпиталя, то почему бы нет?
Госпиталя. Почему раньше не думала об этом именно в таком контексте? Мне нужна именно база, на которой можно выстроить новый мир в местной медицине! Мало толка от разрешения на операции, нужны те, кто будет перенимать наработанный опыт, и привносить что-то свое. И дело пойдет гораздо быстрее и веселей, когда маги, путешествующие по другим мирам, будут приносить из своих походов книги и практики, которые смогут поправить здоровье быстро и качественно!
Эспиноса смерил нас хмурым взглядом и едва не сплюнул на пол.
- Не знаю, что из этого выйдет, но я дам тебе шанс… Только убеждать магов из Ассоциации будешь сама!
Думаю, что после того, как Великая Инквизиция даст добро на проведение подобного собрания, особо убежать кого-то не придется. С этой сладкой мыслью, а также понимаем, что рядом со мной есть плечо, на которое можно всегда опереться, я согласилась. Как хорошо, что демона не пришлось уговаривать дать мне шанс начать новую жизнь в качестве замужней дамы. Хотя Самаэль не дал бы меня в обиду даже Великому Инквизитору.
Дав понять, что аудиенция на сегодня окончена, Эспиноса резко встал.
- Собрание состоится послезавтра. Думаю, этого времени тебе хватит, чтобы подготовиться.
Самаэль осторожно сжал мои вмиг ослабшие пальцы и ободряюще шепнул:
- Даже не думай. Мы все тебе поможем.
Эспиноса каким-то образом услышал слова синигами и дернулся.
- Помощники… Я уже начинаю жалеть о своем решении, но уговор есть уговор. После этого вы с Самаэлем сразу же отправляетесь в Толедо, где вас будут ждать. Вашу компанию я предупрежу, что если они подумают помочь вам сбежать, то ничего хорошего можете не ждать.
Кто же бежит от своего счастья? Точно не я, и так уже извелась вся, пора налаживать свою жизнь. Но в ответ я лишь мило улыбнулась:
- Все зависит от того, как пройдет сбор Ассоциации.
Эпилог. Свадебная церемония
Принято считать, что все женщины мечтают надеть бело свадебное платье и помчаться в ЗАГС. Дорога до Толедо, города, в котором у Инквизиции располагался центральный штаб, заняла всего неделю. И все это время я с удовольствием представляла себя в роскошном наряде невесты, рядом с прекрасным женихом. То, что у синигами могут быть другие традиции, меня почему-то ничуть не смущало. Мне не представлялось, что после всех уговоров выйти за него замуж, Самаэль будет против белого цвета в моем облачении вместо черного, красного или любого другого. Кто же знал, что окажется намного сложнее?!
- То есть как это, идти к алтарю голой?! – возмущенно вспыхнула я, с непониманием глядя на присланную Мудрецами помощницу.
Знатной дамой я не считалась, поэтому большого штата прислуги мне до конца свадьбы не полагалось. Мудрецы Севера, кстати, по этой же причине стали видеться со мной до церемонии, хотя имели ко мне нешуточный интерес. Я этому обстоятельству ничуть не расстроилась, тем более что вид церемониально наряда моментально вышиб из моей головы все мысли. Дело в том, что его не было. Вообще.
Девушка из рода синигами, удивительно хрупкая, нежная, вся словно состоящая из воздуха, смотрела на меня не менее возмущенно. Тонкие крылья изящного носика гневно трепетали, а длинные белоснежные волосы, уложенные в высокую сложную прическу, наэлектризовались и временами потрескивали. Я замерла в оборонительной позиции, подозрительно косясь на роскошную шевелюру компаньонки. Если у нее волосы все-таки зашевелятся, я же сбегу от испуга с собственной свадьбы! И так нервы ни к черту, вздрагиваю от каждого шороха. Медузы Горгоны мне только не хватало для полноты ощущений.
-Не голой, а обнаженной! – поджав полные красные губы, процедила девица и посмотрела так, словно я должна была провалиться от стыда под пол.
Как же так: не уловить столь великую разницу! Я фыркнула:
- Вот теперь я спокойна. Ни гости, ни жених, ни даже Мудрецы ничего не заметят.
Очаровательные острые ушки моей вынужденной собеседницы окрасились в нежный розовый цвет. По обычаям синигами, невесту на церемонию сопровождают только те девушки, что не вошли в брачный возраст. Считаются, что у таких особ самые чистые мысли, и они не смогут омрачить торжество нечистоплотностью. Не знаю, чем провинилась конкретно та девица, если ее сослали в мое общество, но ей будет тяжело. Удачу, как гласят их поверья, я невинной девушке точно не принесу.
- У вас очень ограниченное мышление, - с укором произнесла она и сделала попытку ухватиться за шнуровку на моем платье, чтобы помочь подготовиться к скорому ритуалу.
Но я была начеку и конечно так просто даваться в ее цепкие руки не собиралась. Дернувшись, я не удержалась равновесие и упала прямо в кресло, на котором лежало тщательно расправленный ритуальный саван с золотым шитьем по подолу. Предполагалось, что я должна его скинуть, едва подойду к алтарю. Такой шаг символично обозначает мою чистоту и готовность поделиться ею с миром, мол, мне нечего скрывать. На мой взгляд, этот мир еще был не готов лицезреть подобные откровения, и успокаивало только то, что Самаэлю подобный жест придется по вкусу. О зрителях я старалась не думать, но мысли, почему надо обнажаться при всех упрямо лезли в голову и уходить оттуда не хотели.
- У меня?!
- Я имею в виду людей, - цокнула языком помощница, досадуя на мою придирчивость.
Да, я цеплялась за каждое слово, надеясь отодвинуть момент, после которого дороги назад уже не будет. Ну не так я себе представляла собственную свадьбу, не так! Надо было соглашаться на предложение Самаэля все сделать по человеческим традициям, но нет, мне хотелось сделать ему приятное. Теперь вот не знаю, куда бежать…
По огромным зеркальным глазам синигами было видно, что она хочет согнать меня с ритуальных тряпок и нацепить их на меня силой. Но я уже решила, что не дамся. Я отказываюсь так издеваться над собой! Девица, наконец, поняла, что со мной просто так не сладить и через силу пояснила:
- У вас есть одна черта, которая все перечеркивает. Люди так любят все усложнять, особенно там, где это невозможно. Вместо того чтобы сделать все как надо и просто наслаждаться моментом, вы придумываете себе призрачные препятствия.
Я бы прислушалась к тихому, размеренному голосу, который убаюкивал разум против воли, если б с ее лица
