на него недолго — одним движением проглотил, постоял, глядя перед собой и громко произнес: «Да!», эхом отразившееся от каменных стен и воды.
«Запустил таймер эволюции», — сделал я вывод, продолжая наблюдать со стороны. — «Сколько там дается? Двадцать минут до старта? Успеем еще пару раз закрыть и открыть дверь».
— Так, Генри, — энергичным шагом подошел ко мне Бернетт и вновь нагнулся к своим вещам, что-то там разыскивая. — Времени в этот раз немного, всего пять минут.
— Как скажете, сэр, — отошел я к двери. — Как раз успеем… Сэр? — Опешил я, обернувшись.
На меня смотрело дуло компактного револьвера. Мэр целился небрежно, направив ствол на грудь… Но сложно отделаться от ощущения черного глаза смерти, смотрящего прямо в лицо.
— Ты же не хочешь меня расстроить? — Мягко спросил Бернетт.
«Зафиксировано влияние!.. Оберег… Оберег… Проверка на ранг… Блокировано!»
— Нет, сэр, — с тревогой замотал я головой.
— Тогда давай ты не будешь гнить тут прямо у двери все эти месяцы?
— Конечно, сэр! — Добавил я во взгляд обожания.
— Лезь в ванну, Генри. — Качнул мистер Бернетт стволом и отошел в сторону.
— Да, сэр! — Побежал я в сторону бассейна, изобразил, что поскользнулся, и грохнулся всеми костями об пол.
— Вот же недотепа!
— Простите меня, сэр! — Выгнулся я в чувстве вины, начал бить себя кулаками по лицу и кататься из стороны в сторону.
— Стой! Остановись! Заткнулся!
Я резко замер.
Бернетт, встав надо мной, озадаченно потер лоб дулом револьвера.
— Надо больше контроля, — буркнул он себе под нос. — Никаких тонких воздействий! Как кувалдой по башке… Слишком заметно. — Пожаловался он сам себе.
«Дернуть его за ногу?» — Лихорадочно прикидывал я. — «Тяжелый, не повалю… Еще и сверху будет, в лоб револьвером ударит…»
— Генри, вставай давай.
Я завозился на полу, изображая поврежденное колено. Но даже так — все, чего добился, это отошедшего в сторону Бернетта и револьвера, направленного в пол.
Из-за падения сильно разболелась правая рука — тут все каменное, просто так упасть и не получилось бы.
— Хочешь меня порадовать?
— Да, сэр! — изобразил я пик радости, чуть ли не слюну пустив.
— Залезай в ванну и постарайся не кричать от боли, я этого не люблю.
— Как скажете, сэр!
— Да уж как скажу… — Пробурчал он. — Я твое последнее желание выполнил… Так что давай, немного потерпеть придется.
«В ванне опрокинуть будет проще», — перебрался я через бортик.
Что интересно — никакого жжения в ногах. А ткань одеяния — та, что прикасалась к мутно-черной бензиновой жидкости — распалась сначала на нити, потом совсем исчезла…
Под ногами ощущалось что-то плотное, шершавое — ноги не скользили. Черт, не опрокину…
«Зафиксирован подготовленный раствор. Желаете продолжить отложенный процесс эволюции?»
Я опешил, замерев.
— Генри, будь добр, повернись ко мне затылком, — забравшись следом, устало произнес мистер Бернетт.
И вновь — дуло пистолета словно бы занимает собой весь мир. Как яркий пучок света, направленный на дикое животное — отец показывал, как оно замирает в ступоре. Так и я…
«Кажется, все?» — апатией пронеслось в голове.
Правую руку словно огненной спицей обожгло в яростном негодовании от вопроса.
«Спица!»
Насколько же тяжело бывает вспомнить о том, что никогда не было твоим!
«Атака!» — Скомандовал я.
И руку дернуло настоящей болью — но в следующий момент орал не я. Все пространство сейфа, казалось, резонировало от адского вопля боли мистера Бернетта, схватившегося левой рукой за грудь — через дыры в куртке было видно, как быстро пропитывается футболка кровью, как стекает она алой волной вниз.
Следом заложило уши от рявков револьвера, выпускающего одну тяжелую пулю за другой, словно выстрелы могли избавить его мучений.
Ожгло живот.
Я недоуменно посмотрел на себя — ткань балахона окрасилась алым. Следом накатила слабость — я шевельнулся и от спазма боли охнул, осев в воду. В серо-черной воде возле живота формировалось темно-алое облачко…
«Желаете продолжить отложенный процесс эволюции?»
«- Да».
«Оберег из жала болотной осы, вживлен под лопатку — поглотить, оставить?»
«- Оставить».
«Оберег из жала болотной осы, желудок — поглотить, оставить?»
«- Поглотить».
'Добавлены бонусы к эволюции:
«Ложе под оружие третьего уровня, правая рука — исцелить, оставить?»
«- Оставить».
«Внимание! Для прохождения эволюции оружие должно быть возвращено в ложе».
А, черт. А мне вопли мэра уже за музыку были…
«- Назад!..», — обратился я к оружию. — «Ну-ка живо назад, я кому сказал⁈.. А НУ ПАДЛА ЖЕЛЕЗНАЯ ДОМОЙ ИЛИ НА СВИСТОК ПЕРЕПЛАВЛЮ!»
«Оружие третьего уровня возвращено в ложе. Оружие включено в программу эволюции. Используются ресурсы, накопленные оружием».
Ну хоть не совсем нахлебник — что-то там сам жрет, копит…
«Подготовка к старту эволюции… Внимание! Зафиксирован контроль над подготовленным раствором! Зафиксирован активированный таймер!»
Вот же, а…
«Желаете перехватить?»
— Да! — Выкрикнул я вслух, глядя на мэра, на его наполненные ненавистью глаза.
С обнаженным торсом он зажимал ладонью залитую кровью грудь и тяжело хрипел вдыхаемым воздухом:
— Что «да», ушлепок? — Прошептал он. — Сейчас тебя сожрет раствор, а я проснусь целым и невредимым. Дэвид, кретин, зря спицу потратил. Ее я тоже сожру, — облизнув губы, пообещал он мне. — А если он доживет, то и его самого. Живьем, падаль такую.
«Выполняется перехват раствора. Проверка приоритета…. Ранг выше, контроль перехвачен. Двадцать три секунды до эволюции».
Лицо мистера Бернетта исказило удивлением.
— Нет… Не может быть… Ты же не касался камня! Мне обещали! — Отпустив рану, попытался рвануть он ко мне, но вязкая жидкость погасила импульс резкого движения, подняв тяжелую и низкую волну.
«Добавлены бонусы к эволюции: Нерождённый первенец Черной птицы».
Добавлены бонусы к эволюции: Черная птица'.
«Идентифицируйте объект в растворе: человек, возвышенный ранг три».
— Реагент, — выплюнул я слово, глядя, как мэр, пробивая дорогу руками, подбирается ближе.
«Добавлены бонусы к эволюции: возвышенный ранг три. Внимание! Зафиксировано „Неостановимое сердце Подземника“. Выполнены условия для передачи таланта!»
— Очень хорошо, — шептал я, отмечая, что Фрэнку Бернетту до меня один широкий гребок руками. — Добавляй. Запускай. Ну же!!!
«Добавление возвышенного в общий расплав»…
Крови и криков не было — от жидкости рванули вверх серые ленты, сначала обнявшие мэра, потом мягко скользнувшие вместе с ним обратно в воду.
Словно высокая волна, настигнувшая песчаный замок — и утянувшая его
