получится.
Она набрасывает футболку через голову, из-за чего мне трудно понять, что она говорит. В конце концов, ей приходится притормозить и перевести дух.
— Это было запланировано? Знают ли мои дети? У тебя есть кольцо?
— Ты видишь список. Так что да, это было запланировано. Дети не знают. Я надеюсь, что мы расскажем им все вместе. И да, у меня есть кольцо.
Ее глаза бегают по сторонам.
— Где?
— Сначала скажи «да», — говорю я, поднимаясь на ноги.
Ее улыбка доходит до самых глаз.
— Ты не покажешь мне кольцо, пока я не скажу «да»?
— Верно.
Я оставляю легкий поцелуй на ее плече и жду. Это то, что я делаю с ней.
Ее глаза закрываются, когда она качает головой, глядя на себя.
— Я должна прыгать вверх и вниз от счастья? Боже, я уверена, что все будет не так, как ты себе представлял.
— Я знал, что все будет именно так.
— Коннор, — шепчет она.
— Ему придется поговорить со мной, если мы все будем жить под одной крышей, — шучу я, хотя это не смешно.
Этот парень — крепкий орешек. Ава приходит в себя все больше и больше, и мы с Джейкобом стали очень близки. Я не считаю себя их отцом, что, я думаю, помогает всем нам. Моя роль — любить и поддерживать их мать. Как только Ава и Джейкоб поняли это, все пошло довольно гладко.
Коннор — это совсем другая история. За последние несколько месяцев он едва ли сказал мне дюжину слов. Это разрывает Эмерсон на части. Мы начали ужинать с детьми раз в неделю, надеясь, что все наладится, но Коннор просто ест, и ничего больше. Он больше не грубит. Он ответит, если я поговорю с ним, но это все. На самом деле он никогда не смеется и не улыбается ни со мной, ни с кем-либо еще. Если я пытаюсь предложить ему что-то, он отказывается.
Я также начал ходить на некоторые детские мероприятия, но это имело неприятные последствия. Райан отказался сидеть рядом с нами. Конечно, Коннор увидел это и понял, что это означает, что его отца выгоняют. Однажды я пыталась поговорить об этом с Райаном, но это ни к чему не привело. Он больше не доставляет проблем Эмерсон, но и помогать тоже не собирается. Не то чтобы я ожидал от него этого.
Я сажаю Эмерсон к себе на колени на кровати.
— Номер 8 поможет завоевать Коннора.
— Ты хочешь подкупить моего ребенка, чтобы он полюбил тебя? — Она закатывает на меня глаза. — Хорошая попытка. Никаких собак.
Я беру ее за руку.
— Я не хочу ждать. — Ее идеальные розовые губы приоткрываются, и я знаю, что сейчас услышу множество оправданий. — Детка, я ждал тебя годами. С того момента, как ты наняла меня охранять Лейлу. — Ее рот закрывается. — Ты знаешь, что я чуть было не отказался от этой работы?
— Нет, ты никогда не говорил мне об этом.
— Я знал, что буду отвлекаться, если ты будешь рядом. Я знал, что не смогу выполнять свою работу. — Она смотрит вниз, улыбаясь, ее кожа порозовела. — То же самое, когда Гейдж попросил меня прийти работать в авиакомпанию на полный рабочий день. В течение нескольких месяцев ты приходила и уходила, окруженная этой стеной. Ты сняла обручальное кольцо, но атмосфера, которую ты излучала, говорила о том, что ты была очень закрыта. Думаю, что впервые заметил разницу в тот день в лифте, когда ты столкнулась со мной. Помнишь это?
— Да.
— Но мой член был таким чертовски твердым, что я не мог быть уверен.
Она игриво толкает меня локтем в бок.
— Этого не было!
— В следующий раз я увидел тебя возле офиса Поппи.
— В тот день ты был очень настойчив, — говорит Эмерсон.
— И ты выскочила из офиса. Я решил, что все испортил.
— Я сбежала не из-за тебя.
Я мог бы надавить на нее о том, что произошло в тот день. Видит Бог, я достаточно проклинал себя за это, но если бы она захотела рассказать мне, она бы это сделала. На данный момент мне действительно все равно, и я пытаюсь двигаться вперед вместе с ней, а не застревать в этой маленькой прогулке по переулку воспоминаний.
— Тогда ты повредила ногу.
— И ты нашел мой список! И вообще, зачем ты рылся в моем кабинете?
— После того, как мы провели время на лестнице, я должен был пригласить тебя на свидание. Я пришел к тебе в офис, чтобы сделать это. Представь себе мое удивление, когда я увидел, что этот список просто лежит там.
— Думаю, ты почувствовал что-то еще, кроме удивления.
— Я был рад, что ничего не было отмечено, — говорю я, — а также расстроен, потому что знал, что ты все еще не готова к тому, чего я хотел.
— Я не припомню, чтобы ты жаловался, — флиртует она.
— Я действительно жаловался. Тебя просто никогда не было рядом, чтобы услышать это, — говорю я. — Помнишь ту ночь, когда ты, Лейла и Поппи собирались куда-то пойти, и я зашел к тебе домой, когда ты с девочками уходила? Я жаловался своему скотчу весь полет домой.
— Так ты пришел в тот вечер, чтобы увидеть меня, а не тусоваться с Гейджем и детьми? — спрашивает она.
— Конечно, это было для того, чтобы увидеть тебя.
— Тогда почему ты не сказал мне остаться?
— Потому что тебе нужно было пойти куда-нибудь со своими друзьями. Точно так же, как тебе нужно было время, чтобы решить, что ты хочешь большего со мной. Точно так же, как тебе нужно было время, чтобы выбрать… — я замолкаю и качаю головой, не желая пробуждать плохие воспоминания, понимая, что мы слишком далеко ушли от моей конечной цели.
— Ты знаешь, как мне жаль.
Я поднимаю руку, ее извинения совершенно не нужны.
— Ты все еще не понимаешь.
— Понимаю что?
— Что я всегда дам тебе то, что тебе нужно, — говорю я. — Чего бы мне это ни стоило.
И я заплатил высокую цену за ту неделю в отеле. Я каждую минуту боролся с тем, должен ли я делать больше, бороться усерднее, в то же время напоминая себе, что Эмерсон — взрослая женщина, а не ребенок, которому нужен мужчина, чтобы принимать решения за нее. Лучше всего для нее было принять решение самостоятельно, так что не имело значения, что я не спал и не ел. Это было то, что ей было нужно. И я всегда буду давать ей то, что ей нужно, независимо
