Книга Жестокий наезд - Вячеслав Денисов

Банда большой, а Струге хитрый...

Струге вслед за Аллой спустился по лестнице, распахнул в туалете первого этажа окно и в одном костюме выпрыгнул на снег. Сейчас нужно быстро покрыть расстояние, разделяющее суд с магазином. Там стоит «девятка» Зверя, к которой направляется моя красавица, и небольшой микроавтобус, на котором написано – «ИНМАРКО». В нем сидит Земцов со своими подпасками. Он меня будет ждать, а вот будет ли нас с ним ждать Зверков? И куда они с Аллой поедут? Поэтому мне нужно торопиться.

– Вообще-то, Антон Павлович, за такие дела руки линейкой отшибать нужно, – приветствует меня старый опер, едва я отодвигаю в сторону дверь его микроавтобуса.

– Ты это мне, великий комбинатор? Вы бы еще на «Скорой помощи» наблюдением занялись. Если Зверков тронется вместе с Аллой, советую пересесть в ваши машины. Они, кажется, рядом с этим рефрижератором стоят? Или я ошибся?

– Ты ей веришь, Антон Павлович?

– Да. – Я прячу взгляд, потому что обманываю не только Земцова, но и себя. Я не верю ей, а хочу верить. А между этими понятиями – пропасть...

В углу этого уютного, теплого «морозильника» – приспособление, похожее на то, за которым управлялись телефонистки в начале прошлого века. Штырьки на проводах, огоньки, клавиши и тумблеры. Но сходство обманчиво. Если верить Земе, то его «конторе» этот передвижной радиолокационный центр подарили спецы из Германии в рамках сотрудничества и взаимопомощи. Остается лишь догадываться о том, что в обмен подарила «контора» Александра Владимировича. Наверное, часы «Командирские» и методичку по получению признательных показаний у человека, не имеющего к совершенному преступлению никакого отношения.

– Связь пошла, – констатирует оперативник у «агрегата» и увеличивает звук...

– Здравствуй, крошка... – Я слышу фразу, и перед моими глазами, как наяву, встает сморщенная голова с несимметричными ушами. Несоответствие между фразой и визуальным представлением заставляет меня состроить двусмысленную мину.

Земцов понимает меня превратно и, едва в ответ звучит: «Здравствуй, милый», тычет в агрегат пальцем: «Это ей ты веришь?»

– Я принесла тебе то, что ты просил, Руслан, – говорит Алла.

– Что? А, это... Ну, давай, давай... – Я слышу шуршание бумаги. Это Зверков прячет в карман совершенно не нужную ему повестку. Этот маленький служебный проступок Аллы – лишь подтверждение ее готовности для будущего большого дела. – Поехали, отдохнем?

– Нет, Руслан, нет!.. У меня рабочий день. Ты хочешь, чтобы Струге меня заподозрил в чем-то?

– А в чем он тебя заподозрит? – Хохоток Зверкова напоминает кашлянье гиены при виде мертвого льва. – В любви?

– У меня же дела, Руслан... Нехорошо получится... – Алла «отбивается».

Земцов ядовито ухмыляется:

– А ты позвони ему, девочка. Скажи, голова закружилась, едва не упала в столовой. – Зверков проявляет чудеса изворотливости, стараясь ввести судью Струге в заблуждение. – С девочками это иногда бывает.

– У меня неподходящие для отдыха дни, Руслан... Это с женщинами тоже иногда случается.

А вот виртуальный Струге, кажется, сумятицу превнес добрую! Я даже слышу, как скрипят в черепе отморозка мысли.

– Ну, отдыхать можно по-разному, – предполагает он.

– Руслан, когда я была маленькая, я так соску засасывала, что у меня челюсти сводило. Потом родители их разжимали ложкой.

По наступившему молчанию внутри «девятки» и по зримо шевелящимся волосам на голове Земцова я догадываюсь, что Алла, как говорят артисты, слегка «зажата». Зажата, а потому и говорит маленько не в текст.

– А на фига, блин, ты мне это рассказываешь? – спрашивает не умеющий думать масштабно Зверков. – В смысле, милая, я тебя в ресторан приглашал.

– Пойми, Руслан, если я вызову недовольство Струге, потом не смогу больше ничем тебе помочь, – отвечает моя сообразительная секретарша. – Он убирает от себя всех подозрительных.

Вот когда я узнаю об истинных мыслях своего помощника! Ситуация, пользуясь которой можно все о себе узнать.

– Да пошли ты этого оленя подальше! – восклицает Зверков. – Хочешь, я ему рога вправлю?

Так, один подбитый глаз в пассиве Руслана Егоровича уже есть.

– Он не олень... – тихо произносит Алла. – Он сам может рога вправить...

– Ты так полагаешь, потому что, крошка, тебе настоящие мужики еще не встречались. И твой Струге давно не обсирался в мужских руках.

Слишком прозаичное начало для укладывания в постель поэтической души Аллы. Зверков ошибся, занеся себе в пассив еще один минус. Я знаю секретаря, поэтому начинаю волноваться. Она сейчас может забыть о поставленной задаче и послать всех подальше. Если я лишь пошатнул пьедестал с бюстом ее героя, то сейчас сам герой ломом сбил себя с постамента. Но мое волнение проходит, едва я убеждаюсь в том, что Алла очнулась гораздо раньше, чем я предполагал.

– Тогда давай я позвоню ему, – предлагает она.

Умница!

И через полминуты в моей руке начинает пиликать мобильник. Земцов довольно качает головой. Все идет по его плану.

– Да! – отвечаю я.

– Антон Павлович, это Алла. У меня что-то заболела голова.

– Скажи про менструацию, – добавляет в аппаратуру «мороженщиков» виртуоз шпионских игр Зверков.

– Наверное, это заболевание, Алла, – предполагаю я. – Ты так часто ходишь в туалет. Когда ты в последний раз была у гинеколога?

Представляю, о чем сейчас думает Руслан Егорович.