в день, и это только умение. Волхв-наставник развил ее резервуар силы и научил черпать ее из яви. Для этого нужен специальный круг, очень сложный. Сила была иной, в отличии той, что пользовались ведуны, и могла быть направлена только в предмет. Но то, что теперь создавала Калинина, превосходило все, что делали самые сильные артефакторы, не только бывшей Росской империи, но и латинянских королевств. Сейчас она занималась зачарованием всего оружия, нанося на него руны, и теперь оно было равно по классу «Каре Сварога». Правда, требовало это слишком много времени, и за трое суток были готовы только два карабина.
Шли дни, полет, можно сказать, проходил штатно. Местность менялась слабо — все те же густые леса, иногда появлялись равнины, рассекаемые множество рек, холмы, горы, встречалась и безжизненные каменные плато. Но все за, исключением последних, было густо заселено еще при империи, городки и поселки, крохотные веси на десяток домов исчислялись сотнями. Вот только приземляясь в очередном поселке, дабы зарядить батареи, Воронцов слышал рассказы о внезапных нападениях тварей тьмы — похищенные люди, сгоревшие дома, трупы на опустевших улицах. Люди сжимали в руках оружие, мрачные, с уставшими лицами. Они видели признаки большой войны, но не верили в нее, новости из латинянских королевств их интересовали мало, но они знали, что наступают темные времена. Вот только не горели они желанием встречать тьму где-то далеко на западе, планируя защищать свои дома, не понимая, что судьба их будет решаться где-то там. И каждый раз, разговаривая жителями, готовыми биться, но именно за свой клочок земли, Воронцов пытался придумать, как сподвигнуть этих людей идти туда, где их винтовки будут наиболее полезны. Что толку от этих защитников здесь, на востоке? Ведь когда придет тьма, и они окажутся с ее ордой один на один, им не выстоять, только вместе, сплотившись плечом к плечу, бояре и холопы, ведуны, и дружинники, охотники и наемники. Прав был Николай Олегович, который твердил о важности похода на восток, артефакт подарит еще не до конца развалившейся империи нового великого князя, который сможет по клятве поднять людей на борьбу с врагом.
— Завтра покинем вольные земли, — произнес Радим за ужином, — и пойдет вотчина боярина Лосева. Он граничит с вашими землями, Ваше сиятельство, и краем с землями боярина Куницына, где нас будут ждать подкрепления от Рысевых. Лосев — скользкий, неприятный тип, поговаривают, он активно поддерживал аристократов, которые в ваших землях сейчас правят. На сходе бояр это доказать не удалось.
Мал на эту ремарку никак не прореагировал, если дело не касалось рода Рысевых, ему было плевать, кто, что говорит о других боярах.
— Ну, у нас официальная встреча не запланирована. Он не в курсе, кто мы и куда летим, просто минуем его земли, как и все остальные. Главное — инкогнито сохранить, если он, как ты говоришь, поддерживает моих врагов, хотя бы даже теоретически.
— Это, если не столкнемся с пограничным леткором, — заметил Радим, — коих у боярина целых два. Но даже это не проблема. Потребуют стыковки, проверят личинные грамоты, досмотрят на предмет контрабанды и проклятых и отчалят. По закону, любой леткор, который не находится в розыске, может следовать по маршруту и совершать посадки на любых взлетных площадках. Это правило незыблемо. Если все будет хорошо, то через два дня мы достигнем земель Куницына, а еще через день маленького городка на границе, где нас ждут войска Рысевых.
— О, а вот и Лада, — заметив поднявшеюся с первой палубы усталую артефакторшу, произнес Воронцов.
Калинина кивнула, приветствуя одновременно всех сидящих за столом, и опустилась на свободное место. Горд быстро сбегал на камбуз и притащил ее порцию.
— Я закончила расчеты, — произнесла она, отламывая кусок хлеба и макая в подливу. — Теперь я смогу создать новый улучшенный вариант светцов, которые будут гораздо активней подавлять тьму, и защищены от атак проклятых и ведунов.
— Хорошая новость, — обрадовался Радим. — Переделаешь те, что у нас на борту?
— Конечно, только там такая вязь из рун, что уйдет дня два на то, чтобы внести изменения. Плюс потребуется зарядка темной энергией, но поскольку я обхожусь без сфер, то для нас это несущественно.
— Дорогое удовольствие, — заметил Горд.
Лада кивнула.
— Но один мой сможет заменить примерно три или четыре обычных. А еще они смогут быть связаны в одну сеть и усиливать друг друга.
То есть, один сможет прикрыть примерно сто или сто двадцать квадратных метров площади, причем не только по земле но и вверх, а два чуть больше трехсот.
— Это очень смелое заявление, — находясь под впечатлением, заметил Мал. — Обычный стационарный светец прикрывает чуть больше двадцати пяти метров. Мобильный — около пятнадцати. Если вы сделаете то, о чем говорили, то думаю, у вас не будет отбоя от заказов. Боярин Рысев не пожалеет золота и сфер на подобное.
— У меня свой боярин есть, — дипломатично поддела ведуна Лада, — ему решать, кто и что будет заказывать.
— Все обсуждаемо, — поддержал Калинину Константин.
Пока шел разговор, она быстро ела, после чего поднялась.
— Прошу прощения, вымоталась. Нужно отдохнуть, так что, если не сложно, до утра меня не трогайте.
— Всем доброй ночи, — вскочив, заявил Горд, взяв Ладу под руку. — Ваше сиятельство, я вам сегодня больше не нужен?
Константин улыбнулся и покачал головой.
— Отдыхайте.
Лада кивнула всем на прощание, и они с бывшим наемником направились к правой лесенке на первую палубу, где было две вполне себе приличных каюты, рассчитанных на семейных. Не такие шикарные апартаменты, как у Воронцова с Юлией, но вполне себе достойные и удобные.
— Откуда у нее эти знания? — в лоб спросил его Мал, стоило Ладе и Горду скрыться из виду.
— Тайна, — улыбнулся Воронцов. — Мал, извини, но ты служишь не мне, а другому роду. А это секрет мой и моего человека. И Рысевых он не касается, если ты, конечно, не надумал оставить у них службу и принесли мне клятву верности перед лицом богов.
Мал улыбнулся и молча развел руками, крыть ему было нечем.
— Твоя правда, боярин, — наконец, произнес он. — Я опричник рода Рысевых, и никогда не откажусь от них. Пожалуй, я тоже пойду спать. Всем доброй ночи.
И он отправился в сторону каюты Константина, где по-прежнему делил комнату с Дроздом.
— Да
