вышине, сквозь каменную толщу, приглушённо настолько, что не сразу и услышали, а подумали, что показалось, прогремело. Ну, это там, снаружи, прогремело, а здесь, под каменной толщей, прошептало. Потом будет известно, что там произошло, а пока…
А пока из одного из туннелей начали появляться наги. Много нагов. Казалось, что поток их нескончаем, но это только казалось. Взрослые мужчины вооружены мечами, как парными, так и одиночными, но подкреплёнными кинжалами. В боевой ипостаси – увеличившиеся в размере в два раза и сплошь покрытые чешуёй. Их было около сотни. Юноши, ещё не имеющие боевой ипостаси, вооружённые арбалетами. Этих было меньше. Наги быстро оценили обстановку и рассредоточились по залу вокруг ядра.
Рядом с Моррисом оказался знакомый наг, помогший ему с побегом. Они только кивнули друг другу, в знак узнавания и приветствуя, и встали плечом к плечу. Было не до разговоров.
Но обстановка вскоре усложнилась. Из соседнего тоннеля к тому, из коего вышли наги, появились бойцы-изнаночники. Конечно, их было значительно меньше нагов, но опасность они представляли большую. Их было не меньше полусотни.
Наг сразу развернулся спиной к Моррису, встретив бойца, а Моррис продолжал рубить грызунов, валившихся по несколько штук сверху. Теперь уже кипело настоящее сражение. Хранитель тоже ввязался в бой с изнаночниками.
Но мало оказалось бойцов – из этого же тоннеля вылетели доганы и вайхи. Если доганы попадали под арбалетные болты, то вайхи были слишком малы, чтобы в них можно было попасть почти не целясь.
А вслед за ними выбрались два ИВП и Старший. Но в сражение не ввязались. Первые два только и могли устраивать мелкие пакости да драться друг с другом, пуская в ход хвосты. Старший же в силу своей неповоротливости не был в состоянии перебраться через завалы обломков кокона.
Лукерья уже не следила, как там Тимур и Моррис – она сама едва успевала отбиваться от вайхов. В руках у неё уже был шкуродёр, которым она ловко сбивала летучих крыс и рубила головы. Егор крутился рядом, добивая камнями сбитых бабулей вайхов, каких не успевала зарубить она. От стены они не отходили. Наоборот держались, как можно, к ней плотней, чтобы не подвергнуться атаке сзади.
Не остались в стороне и фамильяры, отважно кидаясь на сбитых вайхов и, даже, на ползающих меж камней мелких изнаночников.
И всё же избежать ранений никому не удалось. Егора цапнул вайх за предплечье чуть выше запястья. Да хорошо, что с внешней стороны, вырвав небольшой кусок кожи. Лукерье порвала когтями ногу шнырявшая меж камней тварь. Егору Лукерья наспех привязала примочку, вытягивающую яд, себе же, так же споро, перетянула ногу выше глубокой раны, останавливая кровотечение. Лечением заниматься было некогда. Не взирая на полученные ранения бабушка с внуком продолжали сражаться с мелкими изнаночниками, так сказать, подручными средствами. Фамильяры помогали им.
Ядро разгоралось всё ярче. И чем ярче оно сияло, тем медлительней становились изнаночники. Было ясно, что им деваться некуда, они не могли покинуть место сражения и уйти. И помощь к ним тоже пробиться не могла. Им суждено было всем погибнуть.
Сверху всё явственней были слышны раскаты грома.
Но вот был добит последний изнаночник.
- Благодарю всех, – громко произнёс Гхросссшшшсс. – Общими силами мы уничтожили тварей Изнанки. Мы спасли Ядро. А сейчас я обращаюсь к моим детям. Взрослые, не имеющие ранений, идите домой. И освободите людей, взятых в рабство. Молодёжь, останьтесь. Разместите всех раненых возле стен, а сами спрячьтесь в тоннелях.
Сердце Лукерьи готово было разорваться, когда она увидела Морриса, подволакивающего ногу и опиравшегося на нага, нёсшего на руках Теймира. Они подошли к Лукерье с Егором. Наг уложил у стены Теймира, а рядом опустился Моррис.
- Лукерья, познакомься с моим другом Шахриссом. Это он помог мне бежать из плена, а сейчас прикрывал мою спину. Шахрисс, это моя Истинная пара.
Шахрисс склонил голову перед Лукерьей.
- Я рад познакомиться с отважной парой моего друга, – уважительно произнёс наг и тоже опустился у стены.
Оказалось, что он тоже ранен: через всю грудь у него тянулись три кровоточащих шрама от когтей гаурха.
Пострадали и Матвей с Артуром. У Матвея вытекал повреждённый глаз, а Артур попал под лапу ящероподобного мелкого изнаночника и теперь волочил крыло.
То, как представил Моррис нагу Лукерью, у неё мелькнуло искрой удивления, но в голове не удержалось, вызывая на этот счёт мысли. Слишком занята была голова впечатлениями от прошедшего сражения и заботой о раненых.
К ним подошли Серый, Дэз и Би. Уставшие, потрёпанные, но без единой царапины.
- Мы уходим, – сообщил Серый. – Нас ждут наверху. Для нас там найдётся много дел. Поправляйтесь. Мы рады, что нам довелось с вами поработать и, может быть, навестим вас когда-нибудь.
Кураторы ушли в тот же тоннель, что и наги. А потом началось невероятное.
Ядро засветилось ярким красно-оранжевым сиянием, заискрило. Искры летели на трупы изнаночников, сжигая их до тла. Затем его повреждения, нанесённые когтями и зубами гаурхов стали затягиваться, а на раненых бойцов полился исцеляющий свет.
Лукерья почувствовала, как рана её начала чесаться. Через дыру в штанине она увидела, что рана затянулась. Её потянуло в сон. Перед тем, как заснуть, она увидела, что Егор уже спит, взяв за руку Теймира. Теймир посмотрел на бабушку и, слабо улыбнувшись ей, закрыл глаза. Магический сон без сновидений накрыл всех раненых и не только. Он добрался и до тех, кто укрылся в тоннелях.
֎ ֎ ֎
Эпилог
Мир начал новый отчёт времени.
Но вначале был Великий Сон и Хаос.
А до того была жизнь, о коей станут рассказывать Старожилы, пережившие Столетие Великого Сна. Они ещё долго будут помнить, что Мир был иным, поделённым на Сектора. И в каждом Секторе был свой климат. Были Сектора Вечного лета и Вечной зимы, Вечной весны и Вечной осени. Были Сектора, заселённые людьми, и были Сектора безлюдные. Разделяли Сектора магические Завеси или Пелены.
Но оказывается, что это было неправильно. Что был нарушен Закон Мироздания. Всевышние решили всё исправить. «Мир Шаргаштан должен жить по Закону Мироздания», – решили ОНИ.
Чтобы не навредить всему сущему, несущему в себе жизнь, как разумную, так и не разумную, и был призван Великий Сон. Сон без сновидений. Сон, заставший всё живое и подвижное там, где оно находилось в этот момент и чем занималось. Люди, кто был в доме, кто в поле или лесу, кто в дороге,
