что черный пузырь лопнул, но не было ни Рады, ни Гревин, лишь трава примята и чернильное пятно там, где секунду назад стояли две девушки: — Что же ты наделала? Рада!
ГЛАВА 62 Я не верю…
Таура смеясь, отбивала атаки двух девушек, легко снимала печати с себя и накладывала на них проклятия, понимая, что ее аура, из золотой становится ярко красной, но разве ее сейчас это могло остановить?
— Таура твоя магия изменилась, не боишься потеряться? — закричала Роберта, убирая светлую прядь за ухо и слизывая кровь с запястья.
— Она видно надеется на Теффану. Но Теффана сейчас очень занята в землях Аудри, там говорят идут бои, — кивнув сестре за Тауру ответила Морианна. Таура ничего не слышала, магический фон изменился вокруг нее, выброс магии был огромным и это означало лишь одно, Рада — ее больше нет. Глаза заливали слезы, все, что она помнила из своей юности, было связано именно с Радой Итон, с ее прозорливостью и ее умением вернуть веру в себя. Эта девушка хоть и владела магией смерти, но с легкостью могла создать вокруг себя атмосферу радости и заставить смеяться любого, кто хоть раз соприкасался с ее жизнелюбием. И все… Магия смерти забирает любого, кто хоть раз в нее окунулся, кто хоть разок попробовал ее на вкус. Рада знала, что нельзя использовать заклинание смерти на себе, что нельзя призывать ее к себе, что нельзя требовать ее подчиниться, можно раствориться в ней, исчезнуть навсегда. Для любого мага смерти — это табу.
«Что заставило тебя совершить такой поступок?» — Таура осмотрелась, к ней бежала Мэлисента, высоко задирая коленки и вступая в бой с небольшими отрядами высоких бородатых мужчин: — Пора кончать этот бой.
Мэл действительно бежала к Тауре, бежала спасти хотя бы ее. Как она отчитается перед Накашима за смерть ее дочери, что она расскажет Питеру? Нужно спасти хотя бы Тауру, иначе Тайи… Ведь она видела, что между этими двумя пролетела искра, брат вырос за какие-то две недели, приосанился, стал выглядеть даже по-другому, мужественнее. Из-за угла выскочили несколько бородачей и она упала им под ноги, а мужчины исчезли в магии смерти. Как так получилось она не знала, но она лишь покачала головой, с сожалением глядя на осыпающиеся пеплом тела и подхватив юбку, бросилась вперед. А перед ней в сиянии исчезали две светловолосые девушки, а Таура окутанная магией золота в которой было больше красного чем желтого, смеялась, глядя как они корчатся в огне. Мэл бросилась к ней: — Все хорошо, я здесь, я пришла.
В глазах Тауры не было жизни, там был лишь огонь: — Она умерла.
— Я знаю, но есть еще я. Ради меня, ради себя, живи, — просила Мэл, отдавая Тауре, которую держала в своих руках свою магию жизни, окружая ее золотым огнем. — Твоя мама тебя так любит, тебя любит Тайи, твои мужчины, которые сейчас сражаются ради нас с тобой. Пожалуйста, не покидай нас.
Таура закрыла глаза и обняла Мэл, и сейчас было не важно что огонь пожирает платье Мэлисенты, обжигает ее плечи, руки, шею. Мэл усилила нажим своей магии, спасая и себя и Тауру, но вот платье спасти не удалось и через несколько секунд она стояла обнаженная, и смеялась, вытирая ее щеки и заглядывая в золотые глаза, просила Тауру поделиться пышной юбкой.
Бои в городе затянулись, без магии женщин приходилось сражаться мечом и кулаком. Но кажется сами жители понимая, что выхода мало, взялись за оружие. Кузнецы дрались с бородочами и солдатами в черных доспехах топорами. Имперская армия была в меньшинстве, но каждый солдат понимая, что иного не дано, и выхода как бы нет: или смерть на плахе или смерть от меча нападавшего, решил что лучше смерть в бою. Никто не просил пощады, умирали тут же, падая под ноги нападавшим.
Выскочив за ворота, первое, что увидел Питер — это спешащих куда-то мужчин в белоснежных колпаках с вилами в руках: — Ого, а к нам помощь пришла.
— В виде вил? Пошли, поможем, — стукнув его по плечу выругался Анн и бросился вперед.
Атис остановил Тайи: — Открой арену, выпусти всех. Так ты нам поможешь больше, чем там, — указав на уходивших Анн и Питера.
— Хорошо, я приведу помощь.
* * *
Мэл убрала с лица Тауры светлые волосы и улыбнулась: — Пошли, мы нужны нашим мужчинам. Если мы сейчас расклеимся, что они будут делать? В городе еще много чужих солдат, которые сюда пришли не чаевничать с нами и им нечего терять кроме своих жизней, потому давай спасем всех.
— Что мы скажем Накашима?
— Я не знаю, я только надеюсь, что она поймет, что в этом нет нашей вины, — вытирая слезы с ее щек и пытаясь не зареветь в голос, шептала Мэл.
Таура вдруг покраснела: — А ты про Тайи что говорила?
— Не помню, лучше спроси у него сама, — заторопилась Мэл. — Одолжишь юбку?
— А да, конечно, — Таура быстренько развязала веревки, которыми крепилась широкая тяжелая ткань на ее поясе и пышная золотая парча упала к ее ногам, открывая тонкую ткань нижней юбки и короткие лосины на великолепных ножках золотоволосой девушки.
— И что скажут наши мужчины, когда нас увидят, — смеясь и завязывая веревки над грудью, создавая из юбки прекрасное короткое платьице, которое открыло ее коленки и тонкие стопочки.
— Они будут в шоке. Может переоденемся? — предложила Таура, оглядывая и себя и Мэл.
— Нам это просто необходимо, — распуская светлые волосы по плечам и перехватывая руку подруги, шептала Мэл направляясь к главным дверям замка. Перед ними была печальная картина, мертвые или раненые имперские солдаты лежали, сидели или пытались встать перед ними, но потом заставали видя в каком виде предстали перед ними две девушки. Мэл и Таура бросались к самым несчастным, но видя их счастливые взгляды, которыми мужчины рассматривали их фигуры, замирали, особенно Таура. Мэл же все это позабавило и она понимая, что всего этого не избежать, а что она босая, коленки голые, плечи и руки тоже, волосы распущены. Таура предстала перед всеми практически обнаженная, ведь тонкая ткань нижней юбки не скрывает ее тела, а корсет лишь дал поле фантазии. Да и почему мужчинам, отдавшим за них свои жизни не дать немного бонуса в виде их красивых тел. И она с твердым намерением немного приободрить раненых и дать им возможность быстрее выздороветь, осторожно ступая по гравию дорожки босыми ступнями чуть
