сейчас, в присутствии Максима, я не хочу обвинять Марину. Мне надо подумать, как и когда это сделать. Мне необходимо разобраться в самой себе. Я еще не понимаю, как это известие отразится на нас с ним, ведь он брат убийцы моей сестры.
Я даже не знаю, как пережить это!
Я в таком смятении, что уже не чувствую боли от падения, и единственное, чего желаю, это скорее уехать из этого дома, чтобы не видеть эту женщину, ненависть к которой жжет мое сердце адским огнем. А еще поскорее оказаться на безопасном расстоянии от Макса, чтобы сейчас не сказать ему что-нибудь, о чем потом я, возможно, буду жалеть.
Ничего никому не говоря, я разворачиваюсь и выхожу из комнаты. Он догоняет меня.
– Ника. Ты куда?
– Я возвращаюсь в Москву, – не оборачиваясь, отвечаю я.
– Почему?
– У тебя гостья.
– И что? Она же не спит в моей кровати.
Максим заставляет меня остановиться.
– Да, но я буду чувствовать себя неловко после скандала, который устроила, – вру я. Хотя сейчас, после произошедшего, мне фиолетово на то, что обо мне подумает эта его сестра, но я должна как-то заставить его отпустить меня.
МММ поднимает меня за подбородок, вынуждая взглянуть в глаза.
– Ты веришь мне?
– Да, – отвечаю я и тут же убираю взгляд.
Он прижимает меня к себе, а мне впервые хочется поскорее вырваться из его рук. Меня преследует мысль, что он – брат убийцы моей сестры, и я ничего не могу с этим поделать.
– Отвези меня на вокзал, – устало прошу я и аккуратно вырываюсь из его объятий.
– Ты не передумаешь?
– Нет. Пожалуйста.
Впервые в его машине с тех пор, как мы стали встречаться, я чувствую себя так неуютно. Даже когда он разоблачил мой обман и вез меня на вокзал, было не так. Мы злились друг на друга, но это было не так невыносимо. Сегодня салон машины кажется мне очень тесным, маленьким, так что катастрофически не хватает воздуха.
Пытаясь отвлечься, покупаю себе онлайн-билет по дороге (несмотря на все его доводы, что он купит мне на вокзале сам), однако прощание оказывается самым главным мучением. Я не могу найти в себе сил, чтобы смотреть в глаза Макса, я не хочу прикасаться к нему и, когда он прижимает меня к себе, стараюсь скорее освободиться. Я даже ни разу не позволяю поцеловать себя.
– Ника, тебе что-то сделала Марина? Я не понимаю, что с тобой происходит, – обеспокоенно спрашивает он, когда я в очередной раз выскальзываю из его рук.
– Ничего. Я просто переволновалась.
– Тогда иди ко мне. И прекрати от меня шарахаться, – возмущается он.
Делаю над собой усилие и позволяю себя обнять.
– Я надеюсь, ты завтра проснешься и станешь моей прежней Никой.
Я тоже надеюсь на это, но сейчас я хочу поскорее сесть в этот поезд и уехать от него подальше.
Никогда я так не радовалась тому моменту, когда проводницы стали приглашать в вагоны, как в этот раз. Заставив себя чмокнуть Макса в щеку, тороплюсь, чтобы как можно скорее сбежать от него. Он расстроенно смотрит на меня, ничего не понимая, а я сейчас ничего не могу ему объяснить…
Глава 18
Новый день – как чистый лист, и мы каждое утро имеем возможность все начать заново. Изменить что-то в себе, поменять мнение о ком-то. Вот и я, проснувшись утром, понимаю, как глупо вчера вела себя по отношению к Максиму. Наверно, тот груз новостей и событий, что свалился на меня одним махом, был не по силам для моей нервной системы, и она дала сбой и отказалась адекватно работать. Она словно зависла и отложила принятие важных решений на следующий день, когда я буду в состоянии делать это в нормальном режиме, и сегодня, проснувшись со свежей головой, я осознаю, что никто не в ответе за грехи другого, что Макс – это Макс, а Марина – это Марина. Они могут и должны отвечать только за свои действия и поступки.
Приняв это как данность, я чувствую, что мне становится намного лучше, и, схватив свой телефон с тумбочки, пишу Максиму, как всегда, «Доброе утро».
На удивление, мне тут же приходит его «Доброе утро», а после он спрашивает, как я.
Подумав, отвечаю ему:
«Со мной все хорошо. Прости меня за вчерашний день. Я люблю тебя!».
Мне быстро прилетают его ответные строчки с признанием в любви.
Однако, несмотря на то, что вопрос наших с ним отношений решается сам собой, вопрос с Мариной так и остается открытым. Я не знаю, как лучше поступить. Я не могу просто пойти в полицию и заявить на нее. Для начала мне надо поговорить с Максимом, и я понимаю, какой непростой это будет разговор. Благо у меня еще есть время до выходных, чтобы я морально подготовила себя к нему.
Оставшиеся дни недели пролетают в раздумьях. В пятницу я наконец решаю, что прежде чем начну обвинять Марину, я должна получить дополнительные доказательства ее вины. Я не могу, не имея стопроцентных улик, говорить такое Максу и придумываю простой, на мой взгляд, план.
Купив с рук левую сим-карту, я отправляю Марине сообщение, в котором от имени мнимого шантажиста обвиняю ее в смерти Веры и в покушении на убийство меня; ссылаюсь на доказательства, которые якобы имею, и требую передать мне выкуп за молчание. Мы договариваемся о встрече в том же месте, где она назначала встречи мне.
В тот же день я отправляюсь в Санкт-Петербург, сказав Максу, что приеду в субботу.
Приезжаю на встречу заранее, чтобы найти наблюдательный пункт, с которого можно будет снять видео, как Марина войдет в подъезд.
Все идет гладко – я приезжаю вовремя и стою в максимально возможной близости за углом у гаражей. Минут за десять до оговоренной встречи я замечаю женщину в платке и очках, нервно озирающуюся и спешащую к подъезду. Я сразу узнаю в ней сестру Макса и снимаю ее на телефон, пока она не скрывается в доме.
Пересмотрев видеозапись, понимаю, что даже максимально приближая, невозможно разглядеть лицо вошедшей женщины, и направляюсь за ней. Я нисколько не боюсь Марину и, подходя к дверям, чувствую не страх, а только нетерпение поставить все точки над i и выплеснуть ей в лицо все мои обвинения.
Открываю дверь
