Я пообещал расстроенному Сторку, что мы подберём достойную замену. Пока же ему осталось довольствоваться кривой саблей паршивого качества. Выбор оружия оказался довольно скудный, так что у меня возникло стойкое подозрение, что приличные клинки здесь не залеживаются.
Пока мы переодевались в тесной подсобке, меня привлёк подозрительный шорох в самом дальнем углу. Оттуда так оглушительно несло вонью, что я поначалу подумал, что там находится сортир. Но вместо него обнаружилась небольшая клетка, прикрученная к стене. Внутри лежало иссохшее тело, похожее на мумифицированный труп. Однако, пленник не был мёртв — он зашевелился, почуяв чужое присутствие. И даже смог оскалиться, когда я подошёл вплотную.
Сомнений быть не могло — там находился людоед с характерными подпиленными зубами. Без привычной раскраски он напоминал вполне обычного человека, больного анорексией — одни кости, обтянутые бледной кожей. Волосы у него так и не отрасли.
— Зачем он здесь? — спросил я у нашего куратора.
— Господин Штрих изучает их уже довольно долгое время, — пояснил полицейский. — Как выяснилось, садить этих ублюдков рядом с обычными преступниками — очень плохая идея. Даже в клетках они умудрились загрызть парочку бандитов, не говоря про кучу откушенных пальцев. Конкретно этот сидит уже пятый месяц без еды, и всё никак не подохнет. Обычный человек и двух не протянет, если его обильно поить. У святош казнь такая есть, когда еретиков сажают в клетку на площади и запрещают к ним приближаться. Даже рой столько не выдержит, а эти заморыши словно впадают в спячку. Не удивлюсь, если он полгода протянет.
Двойка тоже решила на него взглянуть, но так и не поняла, зачем мучать пленного людоеда, если можно его просто убить. А вот я сразу понял смысл этого, во всех смыслах бесчеловечного, эксперимента. Меня и самого давненько мучил вопрос, чем питаются дикари, когда поблизости некого жрать. Получается, у них совершенно иной обмен веществ, превосходящий даже неприхотливых роев, способных потреблять вредные для человека отбросы.
Любопытная информация, учитывая отчётливое стремление людоедов уводить пленников живьём. Но я на север и так поклялся не возвращаться, если только не будет крайней необходимости.
Переоблачившись, мы тайком покинули полицейское управление, Благо, там имелся чёрный ход. Гаст обещал связываться с нами через пару дней, а пока мы должны были обжиться. Для начала стоило сбыть кое-какое барахло, включая мой протез. Штрих не зря сказал, что от приметных черт стоит избавиться в первую очередь. И хоть я уже привык к неуклюжей клешне, воспринимая её как собственную руку, пришло время нам расстаться.
Но и продавать её следовало со всей осторожностью. Нашим спасением вновь стала Двойка, которая неплохо ориентировалась в городе. Хруст большую часть времени проводил в походах и родном Улье, а Сторк с Лиффией и вовсе оказались впервые в Союзной империи. Жженноземка повела нас прочь от центральных районов, считавшихся благополучными. Нам предстояло обитать ближе к периферии, где жили самые бедные и отчаянные представители империи. Зато они не задавали лишних вопросов и дорожили своей репутацией. Вскоре мой правый рукав опустел, вместе с нашими рюкзаками, а вот денежный запас ещё немного подрос.
Отстёгивать клешню было больно до одури, но мои мучения долго не продлились. Уже через пару минут культю с вживлённым в неё кольцом перестало резать по живому, и я смог нормально вздохнуть. Следующими на очереди шли глаза. К счастью, выкалывать их не пришлось. Почти.
Мутный тип, которого Двойка рекомендовала, как пластического хирурга, впрыснул мне прямо в глазное яблоко какую-то жидкость, изменившую цвет радужки. Хотя по ощущениям мне казалось, что он неразбавленную кислоту в глаза закапал. Лиффии пришлось битый час водить меня за ручку, как слепого. В итоге мои приметная янтарно-оранжевая радужка стала вполне «обычной» фиолетовой. Однако мастер сразу предупредил, что эффект временный, и через два-три месяца процедуру придётся повторить.
Бр-р-р! Надеюсь, к тому времени нас здесь уже не будет.
На этом косметические процедуры я решил свернуть, хотя подпольный хирург предложил подрихтовать ещё и лицо для полной неузнаваемости. Еле отделался от него. Пока меня мучили, девчонки чуть подровняли отросшие за время наших скитаний волосы, а Сторк постригся накоротко и облагородил бороду. Сбривать её он категорически отказался. В принципе, бородачей в среди имперцев было предостаточно, так что он особо и не выделялся.
Меня так и подмывало нанести визит в представительство тех-охотников, которые держали магазинчик в центре города, но Двойка предложила такое деликатное дело доверить надёжным посредникам. На всякий случай. Так что после пластического хирурга мы направились в ближайший бар в поисках подходящего кандидата. Там как раз царил приятный полумрак, не раздражавший мои воспалённые глаза.
Заодно немного перекусили, а вот пить подчинённым я запретил. Расслабляться слишком рано — у нас куча нереализованных кат и нерешённых дел. Чтобы не бегать по городу с тяжёлыми связками кат, смущая коллег Лиффии, я решил сразу же вложить их в дело. А именно — приобрести себе новую руку и жильё для отряда. Ютиться по всяким вшивым гостиницам и постоялым дворам не хотелось. Судя по всему, здесь нам придётся задержаться, пока не определимся с последующим направлением поисков.
Пока мы трапезничали, к нашему столику приблизился неопрятный старец в рваных лохмотьях. В моём мире таких индивидуумов называли бомжами. Борода всклокочена, лицо не знало умывальника ещё со времён моего рождения, а запах мог посоперничать с запертым в полицейских застенках людоедом.
Однако к моему удивлению бывшая наёмница не стала прогонять попрошайку взашей, а перебросилась с ним несколькими негромкими фразами. После чего протянула ему свою краюху домашнего хлеба, которую успела надкусить. Старикашка рассыпался в благодарностях, после чего зашаркал дальше.
Странно, что стоящие на входе вышибалы его упорно игнорировали. Явно же во вред заведению он тут шляется.
— Дело сделано! — довольно оскалилась Двойка, осушив кружку с травяным отваром, заменявшим здесь чай. — Тьфу, под этот куст кто-то явно нассал…
— Что именно сделано? — не удержался я от вопроса.
— Это Старый Эш, — пояснила девушка. — Если нужно что-нибудь безопасно узнать, то лучше его в этом деле никого нет.
— Да? — я проводил недоверчивым взглядом удаляющегося оборванца. — И чем же он так хорош?
— Он бывший учёный и у него больное сердце.
— А это здесь при чём?
— Его бесполезно пытать. Сразу копыта отбросит.
— Вот как…
— Поэтому его никто не трогает, — торжествующе кивнула моя заместительница. — Ты не смотри, что он так облезло выглядит, башка у него по-прежнему варит. Я попросила его разузнать о твоей штуковине, так что завтра встречаемся на этом же месте. Надеюсь, снова пить эту гадость ты меня не заставишь.
— Посмотрим на результат.
На сытый желудок и думалось веселее. Выйдя на улицу я отчётливо понял, что протез мы сегодня вряд ли купим — на город стремительно надвигались сумерки. Но этот факт нисколько меня не расстроил, ибо я помнил, как тяжело организму даётся «коннект» с очередным девайсом. Лучше уж завтра, на свежую голову.
