дороге.
— Мои родители, — бормочу, кивая на нее.
Это их машина. Черный Рэндж Ровер с черными колесами и регистрационным знаком Джорджии.
— Дерьмо, — выдыхает Оак, мышцы напрягаются. — Как они узнали?
— Понятия не имею. — Я качаю головой. — Они даже не звонили мне на рождественские каникулы.
Он хватает меня за руку и сжимает.
— Держись позади меня, хорошо?
Я сглатываю, понимая, что не хочу, чтобы Оак столкнулся с моими родителями, не после всего, что они с ним сделали. Они монстры и не прислушиваются к голосу разума.
— Нам не следует туда заходить. Это слишком опасно.
— Все будет хорошо, я обещаю. — Он отпускает мою руку. — Теперь держись позади меня.
Я смотрю, как он идет к взломанной двери коттеджа, его мощные плечи напряжены. Мое сердце колотится, как лошади, несущиеся галопом по полю, а я остаюсь рядом с ним, вцепившись пальцами в ткань его рубашки.
Оак ведет нас в коттедж, где нас встречает отец, который смотрит с ненавистью, целясь из пистолета прямо в сердце моего мужа.
Я тяжело сглатываю, зная, что мой отец — отличный стрелок. Он никогда не промахивается. Внезапно я смотрю в лицо своему худшему кошмару, понимая, что появление родителей разрушило блаженное счастье брака с моей второй половинкой. Фантазия разбита вдребезги двумя людьми, которые должны были поддерживать меня несмотря ни на что.
Глава 33
Оак
Я смотрю в дуло пистолета Джейми Кармайкла, и знаю, что не могу позволить ему победить в этот раз, не тогда, когда мне есть что терять. Ева значит для меня больше, чем всё, чем я когда-либо обладал.
— Опусти пистолет, Джейми. — Я скрещиваю руки на груди и смотрю на него. — Если ты убьешь меня, то можешь навсегда распрощаться с организацией.
Ева придвигается ближе к моей спине, сжимая в кулаке мою рубашку.
— Отдай мою дочь, и я уйду. — Он подает знак Еве, которая съеживается позади меня. — Ева, прекрати это немедленно и иди сюда, — рявкает он.
— Боюсь, ты опоздал, Джейми. Ева уже стала моей законной женой, а потому примерно с получаса назад она больше не твоя забота.
— Я этого не потерплю. — Джейми рычит, взводя курок пистолета. — Ева — наша наследница, и она выйдет замуж за подходящего мужа, который сможет управлять нашей империей.
Ева выходит из-за моей спины с высоко поднятым подбородком.
— Я никогда этого не сделаю, потому что Оак — мой муж, и, как я уже говорила тебе с того дня, как умер Карл, я не намерена иметь ничего общего с империей. — Она сердито смотрит на своего отца. — Ты просто никогда меня не слушал.
Джейми что-то бормочет, и дверь в гостиную открывается, когда к нам подходит Анджела Кармайкл.
— Ева, немедленно садись в машину, — зовет она, кивая в сторону двери, через которую мы вошли.
— Никуда я с вами не пойду, — шипит она, глядя на них с такой же ненавистью, какую чувствую я. — Вы отправили меня сюда, так что это ваша вина, что я влюбилась в Оака и вышла за него замуж.
— Вышла за него замуж? — Выплевывает Анджела, её глаза расширяются. — Что ты… — она замолкает, когда видит белое свадебное платье Евы и кольцо на ее пальце. — Ты ублюдок. — Она зло смотрит на меня. — Какого хрена ты это сделал?
— У меня на это свои причины, — говорю я, сохраняя хладнокровие, несмотря на то, что Джейми держит пистолет и направляет его прямо на меня. — Однажды вы разрушили мою жизнь. Кажется, будет только справедливо, если я отплачу вам тем же.
Анджела морщит нос.
— О чем ты говоришь?
Я ожесточаю свой взгляд, понимая, что эта пара эгоцентричных, высокомерных засранцев все еще не узнают меня.
— Пять лет назад я оставил свою жизнь позади и сменил имя.
Глаза Джейми сужаются, когда он рассматривает меня более внимательно, как будто пытаясь понять, кто я такой.
— Бретт Арчер ничего не напоминает? — Спрашиваю я.
Его глаза вспыхивают яростью.
— Ты гребаный ублюдок.
— Ты называешь ублюдком меня? — Я рычу, шокируя себя собственной злобой в голосе. — Ты разрушил мой мир, и все, что я сделал, — это женился на твоей дочери. Это не идет ни в какое сравнение с тем, что ты сделал со мной. — Мое внимание переключается на жену. — В любом случае, я женился на ней не назло тебе. — Я тяжело сглатываю, зная, что следующие слова могут иметь неприятные последствия. — Ева — мой мир, и я буду беречь и защищать ее, если это хоть что-то значит для тебя.
Ева подходит ближе ко мне, скрещивая руки на груди.
— Вы оба мертвы для меня. С таким же успехом вы могли бы усыновить какого-нибудь ребенка, который захочет участвовать в ваших планах.
Ее мать ахает, выглядя шокированной словами дочери.
Чего она ожидала?
Ее едва ли можно назвать матерью из-за того, как она обращается с Евой. Это гребаный позор.
Я прочищаю горло.
— Если ты застрелишь меня, тебе придется иметь дело с катастрофическими последствиями.
Глаза Джейми сужаются.
— Если ты не вернешь мне дочь, у меня не останется выбора. — Он делает шаг вперед, заставляя меня напрячься. — У тебя много власти, Оак, но и у меня тоже.
В этот момент в дверь входит Арчер, пугая Джейми и Анджелу, поскольку он направляет пистолет на Джейми, а не на меня.
— Что, черт возьми, здесь происходит?
Он поднимает руки вверх, когда замечает, что Кармайкл целится в него. Тот отвлекается как нельзя более вовремя. Я бросаюсь вперед и выхватываю пистолет прямо из рук Джейми. От удара он падает на пол, а я направляю пистолет прямо ему в лицо.
— Не двигайся, блядь, — рычу я.
Позади меня взводится курок, и я замираю, оглядываясь через плечо.
Анджела Кармайкл держит крошечный пистолет и целится мне в спину.
— Опусти оружие, Оак, — приказывает она.
Я качаю головой.
— Мы зашли в тупик. Я могу выстрелить твоему мужу в лицо и не промахнуться. Вопрос в том, убьет ли меня твой выстрел?
Ева задыхается.
— Нет, Оак, не опускайся до их уровня.
Я ненавижу то, что она права. Возможно, мой отец и заставил меня убивать в юном возрасте, но я не делал ничего подобного с тех пор, как покинул Италию. Я отступаю, чтобы разглядеть ее получше. Если я нажму на курок, значит, ничем не отличаюсь от ее родителей.
— Анджела, опусти пистолет, а я опущу свой. — Я показываю на ствол в руке.
— Мама, делай, как он говорит, — настаивает Ева, что, кажется, только приводит ее мать в ярость.
— Ты никчемное
