я неуверенно киваю.
— Ты большой — шепчу я, и он хихикает.
— То, что хочет услышать каждый мужчина. — Он убирает волосы с моей щеки, когда я дрожу под ним, и легко целует меня. — Я буду двигаться медленно, Елена. Я обещаю.
Он выполняет свое обещание. Он проникает в меня дюйм за дюймом, позволяя мне привыкнуть к ощущению его внутри меня. Постепенно боль уступает место странному новому ощущению, когда он заполняет меня, и когда он полностью входит в меня, снова замирая, я выдыхаю.
— Это приятно, — шепчу я, глядя на него снизу вверх и цепляясь за его плечи, дрожа от смешанного удовольствия и нервов. — Мне хорошо.
— Правда? — Левин нежно целует меня. — Ты готова к большему?
Я киваю, приподнимая подбородок.
— Да, — шепчу я ему в губы, выгибаясь под ним. На пляже нет никого, кроме нас, никого вообще рядом, но мне кажется святотатством говорить громче шепота, что-либо сверх того, что мы с ним могли слышать.
Я ахаю, когда он начинает двигаться, медленно выскальзывая из меня, почти до кончика, а затем снова входя таким же образом. Каждый толчок долгий и медленный, превращает оставшуюся боль в удовольствие, когда я чувствую, как желание захлестывает меня, пропитывая им. Я прижимаюсь к нему, и он целует меня сильнее, мои ногти впиваются в его плечи.
— Елена, блядь… — Он выдыхает мое имя мне в рот, его бедра двигаются напротив моих, когда он снова погружается по самую рукоятку, а затем я чувствую, что он немного ускоряется, его движения теперь ускоряются.
Невозможно заставить его потерять контроль. Я чувствую, как он почти вибрирует от напряжения, сдерживая себя, удерживая себя от того, чтобы трахнуть меня так быстро и жестко, как, я знаю, он, должно быть, хочет. Тем не менее, он придерживается медленного темпа, позволяя мне привыкать к каждому новому ощущению. Вместе с этим приходит и прежнее удовольствие. Он трется о мой клитор каждый раз, когда его бедра встречаются с моими, и я выгибаюсь дугой, мои груди прижимаются к его груди, когда я наклоняюсь, чтобы поцеловать его, постанывая при каждом движении его члена внутри меня. Все это так приятно: ощущение того, как он заполняет меня, толстый и твердый, обнаженная кожа на обнаженной коже, теплые губы на моих. Я теряюсь в новизне этого, в интенсивности, и когда Левин вздрагивает надо мной, я прижимаю обе руки к его лицу, углубляя поцелуй.
— Я долго не протяну, — стонет он мне в рот, его лоб снова прижимается к моему, когда он втягивает воздух, бедра дергаются, когда он погружается в меня. — В тебе слишком хорошо…черт…
— Я тоже близко, — шепчу я, скользя руками вниз, чтобы прижаться к его груди. Я хочу почувствовать его всего, запомнить все это. — Еще немного…
— Я хочу, чтобы ты снова кончила для меня. — Он целует меня, быстро и сильно. — Кончай на мой член, Елена. А потом позволь мне наполнить тебя…
— Да, — шепчу я ему в губы. — Да, пожалуйста. Пожалуйста, заставь меня кончить. Я хочу всего этого. Я хочу всего.
Я никогда в жизни не мечтала ни о чем большем. И я знаю, когда Левин входит в меня, стонет, когда он трахает меня сильнее, чем раньше, крошечная часть его контроля ускользает, и я бы сделала все, чтобы удержать его со мной.
Я хочу, чтобы это была не единственная ночь, которую я проведу с ним.
27
ЛЕВИН
Я схожу с ума. Она такая восхитительная, лучше, чем я себе представлял. Горячая, влажная и тугая, сжимается вокруг моего члена с каждым толчком, и я так близок к оргазму, что едва могу сдержаться. Я был закрыт с того момента, как почувствовал, как она сжалась вокруг моей головки, но я хотел, чтобы это длилось дольше.
Я хотел действовать медленно, чтобы ей было хорошо, настолько хорошо, насколько это возможно. Я никогда раньше ни у кого не был первым, но у меня было много женщин, достаточно, чтобы знать, как сделать так, чтобы это причинило ей как можно меньше боли. Мне потребовалась каждая капля моего самоконтроля, чтобы продвигаться так медленно, как я делал раньше, но оно того стоило.
Чувствовать, как она дрожит подо мной, слышать ее тихие вздохи и стоны, когда я дюйм за дюймом входил в нее, все это было близко к тому, чтобы уничтожить меня снова и снова. И теперь я нахожусь на самом краю, ничего так не желая, как почувствовать, как она кончает еще раз, прежде чем я потеряю себя.
Ее губы на моих, ее ногти впиваются в мои плечи, ее тело движется под моим быстрыми, неуверенными движениями, которые говорят мне, что она тоже близко. Все в ней такое невинное, такое любопытное, и я никогда бы не подумал, что это так сильно меня заводит. Но она заставляет меня чувствовать, что я схожу с ума от потребности.
Я пытался этого не делать, думаю я, снова целуя ее, пытаясь избавиться от чувства вины. Как я мог продолжать говорить ей нет после того, что она сказала?
— Левин…
Она снова выдыхает мое имя, ее груди соприкасаются с моей грудью, когда она извивается подо мной, и я чувствую, как она напрягается и трепещет вокруг моего члена, посылая толчок чистого удовольствия по моему позвоночнику. Мои бедра прижимаются к ее, мой член пульсирует, когда я изо всех сил пытаюсь сдержаться, и я крепко целую ее, просовывая свой язык ей в рот так, как я хочу засунуть свой член в нее.
В следующий раз, думаю я, а затем с содроганием закрываю глаза, потому что знаю, что следующего раза быть не должно. Это должно быть так. Один раз, чтобы она знала, каково это. Что-нибудь еще…
Все остальное опасно.
— Я… я… — Она стонет мне в рот, все ее тело напрягается, и я чувствую, как волна жара заливает меня, когда я чувствую, как она начинает кончать, дрожа и сжимаясь вокруг меня, когда она достигает кульминации на моем члене, ее бедра прижимаются к моим, и она прижимается ко мне. — Левин, Левин!
Слышать, как она выкрикивает мое имя у моих губ, сводит меня с ума. Мой член становится тверже, чем я думал, он пульсирует, когда я вхожу в нее в последний раз, погружаюсь в нее так глубоко, как только могу, и крепко целую ее, чувствуя, как первая волна моего оргазма захватывает меня, когда я наполняю ее горячим потоком своей спермы.
— О Боже, — стонет она, ее руки прижимаются к моему затылку, в то время как мой член пульсирует внутри нее снова и снова. Я кончаю сильнее, чем когда-либо
