момент, когда оба мужчины серьёзно посмотрели друг на друга, они сразу поняли, что допустили маленькую оплошность.
Повернув головы и виновато опустив взгляды, они посмотрели на Джану. Девочка сидела на прежнем месте, даже не шевелясь. Со стороны сложно было заметить разницу в выражении ее лица. Она старалась сохранять спокойствие, будто бы ничего не происходило и ее жизнь прямо сейчас не разрушалась на множество осколков. Тем не менее, холодный взгляд ее сразу сдал.
— Прости, — виновато зашептал Кальт, смотря на девочку, — я ничего не могу сделать для тебя. Если бы ты была мальчиком, тогда бы…
— Стало быть, — заговорила Джана, — если я не родилась мужчиной, будущего у меня нет?
— Что? — удивленно спросил Шадид. — Это не так.
Джана перевела абсолютно серьезный взгляд на своего старшего, от чего тот сразу напрягся.
— Брат, разве не вы говорили, что академия — это единственный путь для построения надежного будущего в нашем королевстве? Если я не смогу учиться в ней…
— Я говорил это, чтобы подтолкнуть вас к учебе.
— Иными словами, это была ложь?
Шадид не мог подобрать правильных слов. От чувства вины его сердце разрывалось на части, и это легко можно было прочитать по его молящему выражению лица. Пытаясь хоть как-то сгладить ситуацию, Шадид говорил:
— Но мы обязательно придумаем что-нибудь, чтобы создать для тебя прекрасное будущее. Даже если не получится с академией.
Джана прикрыла глаза и глубоко вдохнула. Собравшись с мыслями, в какой-то момент она просто соскочила с кресла и спокойно заявила:
— Раз на то пошло, тогда будущее я бы предпочла строить самостоятельно.
— Джана…
— Я говорю это не потому, что обижена. Просто… Разве не правильно позволить мне на этот раз самой принимать решение?
Кальт, чувствовавший не меньшую вину за все случившееся, спешно заговорил:
— Я могу поговорить с людьми при дворе. Самые светлые умы королевства сейчас обучаются и работают там. Быть может, мы найдем тебе место.
Девочка перевела на него свой серьезный хладнокровный взгляд. Кальт понимал, что когда она смотрела так на кого-то, менять свое решение она уже не собиралась.
— Меня это не устраивает. Я сама должна найти свой путь.
24. Новый этап
Наступил вечер. Возвращение в гостиницу оказалось мучительным испытанием для всей команды. Когда Яниса вошла в здание, наполненное обеденными столами, она сразу заметила Амира и Сердвига, сидевших за одним столом. Оба мужчины выглядели неважно. Подойдя к ним, Яниса спустила со своих плеч сумку, поставила рядом с ней свой длинный меч и устало села за стол.
— Нашла все-таки рясу? — спросил Амир, искоса поглядывая на нее.
— Нашла.
Яниса даже не смотрела на них. Опустив взгляд на свои колени, она лишь устало вздыхала. Понаблюдав за ней еще пару секунд, Сердвиг сказал:
— Но почему-то счастливой ты не выглядишь.
— Храм на этом этаже… Не могу объяснить. — Девушка вроде и приподняла голову в попытке посмотреть на товарищей, но в итоге просто уставилась куда-то в пустоту. — Он просто какой-то странный.
— Что именно тебе показалось странным?
— Люди. Они искренне ненавидят башню, проклинают этот этаж и даже говорят, что это место проклято.
Сердвиг хмурился и явно ничего не понимал. Его подобные мелочи никак не волновали. Кто что думал о башне — это было не его проблемой. Амир же, смотря на Янису, сразу понял причину ее переживаний:
— Но ты родилась здесь и для тебя это место не проклятое?
— Именно. — Девушка сразу оживилась и бодро посмотрела на товарищей. — Я предложила им пойти вместе с нами, если они так ненавидят башню. Для них это был шанс освободиться.
— Но у них поехала крыша и они не хотят покидать это место?
Яниса уверенно закивала. Этот разговор вновь погрузил ее в неприятные воспоминания. Перед глазами будто бы снова появились лица тех жриц и жрецов, которых она встретила в храме. Все они будто бы снова с отвращением смотрели на нее, называя проклятым дитя.
Не выдержав, Яниса всплеснула руками, посмотрела на Амира и сказала:
— Я не могу поверить в то, что и Вы были когда-то такими. Не могу представить, что Вы были настолько одержимы.
Амир ответил не сразу. Придвинув к своему лицу кружку с пивом, он задумчиво посмотрел на нее, выдохнул, а затем расслабленно ответил:
— Я не помню себя одержимого. В моих глазах то время все еще выглядит как целеустремлённость, но нелогичность своих поступков я прекрасно понимаю.
— Что помогло Вам избавиться от одержимости?
— У меня была причина вернуться. Моя семья.
У Янисы все равно никак не укладывалось в голове. Снова и снова вспоминая лица тех одержимых жрецов, она чувствовала себя так, будто ее пытались обманывать. Не могло это быть правдой.
— Но, — пылко воскликнула девушка, — почему именно на этом этаже люди в храме настолько ненавидят это место? Я встречала жрецов и раньше, и они были глубоко верующими людьми.
— Потому что те, кто пошли дальше, смирились со своей судьбой и приняли ее. А те, кто остается здесь, не могут принять ни башню, ни себя.
Наступила тишина. Ни Амир, ни сама Яниса в этот момент уже ничего не говорили и не спрашивали. Они лишь обдумывали то, через что им сегодня пришлось пройти.
Разговор вновь завел уже Сердвиг. Оглядев лица своих товарищей, он полушепотом заговорил:
— Я слышал сегодня, что сотый этаж называют худшим из всех. Но почему? Это же безопасная зона.
— А ты представь, — серьезно отвечал Амир. — До сотого этажа все и вся вокруг тебя говорят, что именно здесь ты получишь несметные сокровища. Некоторые уверяют, что это чуть ли не место обитания богов — как никак самая высокая точка во всем мире. А на деле оглянись. Ты видишь здесь хоть что-то божественное.
— Божеств здесь нет, — строго подчеркнула Яниса, — и люди в храме верят в это.
Амир посмотрел на нее, замечая, что голос девушки стал тверже, а выражение лица недовольнее. Значит, она все же из-за чего-то злилась.
— В том-то и дело, — отвечал Амир. — Многие, кто попадают сюда, поставили на кон все. Они делали такие ужасные вещи, что вам и не снилось. И оправдывали они это только тем, что все было ради благой цели.
— Какие вещи?
— Например, некоторые бросали своих товарищей умирать.
— Ты тоже так делал?
Яниса этой новости явно удивилась. Растерянно посмотрев на Амира, она замерла в ожидании, пока он с неприязнью пытался отбросить от себя все мысли о тех людях, которым он так и не помог.
— Можно сказать и так.
Внезапно прозвучал стук входной двери,
