ручейками, стекая с его острой челюсти. Раньше я бы восхитилась тем, что он выглядит таким красивым даже под дождем. Может быть, сильнее, учитывая, что его одежда прилипла к гладким плоскостям и твердым выпуклостям его тела.
Но больше нет.
— Я этого не делал, Мэдлин. — Он пытается шагнуть ко мне, но офицер Джексон оттаскивает его назад. — Мне нужно, чтобы ты мне поверила.
Его глаза изучают мое лицо, ожидая ответа, который ему нужно услышать.
Ответ, который никогда не придет.
— Ты верила мне раньше, — напоминает он мне. — Почему ты сомневаешься во мне сейчас? Ты знаешь, что я этого не делал. Я не делал этого с Софи. Или с тобой. Ты же знаешь, что я бы этого не сделал.
Я качаю головой, понизив голос, чтобы только он слышал меня.
— Но я не знаю. Я едва знаю тебя. Помнишь?
Он отшатывается, как будто я дала ему пощечину, и на секунду мне почти становится плохо. Если бы я уже не чувствовала себя так отвратительно. Я впустила его в свою постель, в свое тело, и он сделал это со мной.
— Мэдлин…
— Мне следовало прислушаться к тому, что все говорили о тебе. Все пытались предупредить меня. Все. Но ты промыл мне мозги, и я была дурой, что купилась на это.
— Ты же на самом деле в это не веришь. — Его брови низко нависают над глазами. То же выражение было на его лице в ту первую ночь, когда он вернулся в Бомонт и спросил, что, черт возьми, со мной случилось. — Ты просто говоришь то, чего все ожидают. Все еще остаешься девушкой, которой, по твоему мнению, ты должна быть. Подумай сама. Прислушайся к своей интуиции. Ты знаешь, что я не лгу. Ты меня знаешь.
Я качаю головой.
— Не могу поверить, что все это время говорила тебе, что ты не виноват в исчезновении своей сестры. Ты, должно быть, здорово посмеялся над этим.
Он скрипит зубами.
— Это неправда. Ты знаешь, что это не я.
— Я больше не буду вести себя глупо. Я не поведусь на это снова. Я не знаю, как ты мог поступить подобным образом со мной или со своей собственной сестрой, но это отвратительно. Я не прощу тебе этого. Никогда. Я хочу, чтобы ты никогда не возвращался в Бомонт.
— Мэдлин, пожалуйста…
— Лучше бы я никогда тебя не встречала.
Я делаю шаг назад, и на этот раз он не пытается меня остановить. Я причинила ему боль, почти такую же сильную, как он причиняет мне.
— Надеюсь, ты сгниешь там, — шиплю я. — Прямо как твой отец. Вы оба это заслужили.
Стена обрушивается на лицо Майлза.
Книга о нас, Мэдлин и Майлзе, наконец-то закончена. Закрыта.
Несмотря ни на что… Я буду скучать по этим глазам. Они напоминают мне землю после летнего дождя. О теплом меде на солнечном свету.
Те, которые, казалось, видел меня так, как никто другой никогда не видел.
Надеюсь, я вижу их в последний раз.
Кто-то тянет меня назад. Обнимает меня. Джордан.
Как только полицейская машина выезжает на подъездную дорожку с Майлзом на заднем сиденье, Джордан качает головой.
— Я же говорил тебе, что он сумасшедший.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Кто-то стоит в ногах моей кровати.
Было ли это ощущение взгляда на мне, которое разбудило меня ото сна, или звук дыхания другого человека в комнате?
Или рука, которая вцепилась в мое одеяло, медленно подтягивая его к себе. Снимая с моего тела. Обнажая меня.
Ночная прохлада пробегает по моей мокрой от пота коже. Он немного больше, чем тень в темноте. Тень, которая движется. Ухмыляется мне.
Которая шепчет мое имя. Мэдлин.
Одеяло сползает по моим ногам. Он не хочет, чтобы между нами были какие-то слои, когда он убьет меня.
Шипящий его голос, так отчетливо звучащий в моих ушах: Ты следующая.
Я резко выпрямляюсь. Включаю лампу на прикроватном столике, вожусь с выключателем, пока темнота не рассеивается.
Никто не стоит в ногах моей кровати.
Я прижимаю руку к вздымающейся груди. Сон. Это был всего лишь сон. Кошмарный сон.
С тобой все в порядке. Ты в порядке.
Майлза нет в моей комнате. Он в тюрьме.
Тем не менее, я включаю Netflix на своем телефоне. Чтобы звук нарушал тишину. Чтобы отвлечься.
И я не могу заставить себя снова закрыть глаза.
Майлза освобождают под залог. Всего триста долларов — все, что потребовалось, чтобы купить его свободу и мой смертный приговор.
Он остановился в доме своей мамы. Он все еще в Бомонте.
Мама каждый день звонит в полицейское управление, требуя, чтобы они снова посадили его. Чтобы они защитили меня. Но система правосудия предназначена не для защиты жертв — она предназначена для того, чтобы создавать их.
Вот почему, когда Джордан просит снова быть вместе, я неохотно отвечаю ему "да". Он может предложить мне защиту от Майлза, в которой я нуждаюсь, но только до тех пор, пока он не уедет в Калифорнию на следующей неделе.
Офицер Каллахан зовет меня приехать в участок, чтобы подтвердить, что украденные вещи мои. Это кажется глупой причиной, заставляющей меня ехать в Криквью во время ливня. Но это дает мне возможность проклинать полицию за то, что она отпустила Майлза.
На красном свете я проверяю свой телефон. Несколько сообщений от Джордана — фотография мини-холодильника, за которой следуют два сообщения.
Для нашей квартиры
Это только для пива, лол,
Он вернулся в наши отношения, как ни в чем не бывало. Как будто мы и не расставались, и тех дней, когда мы не были вместе, никогда не было. Он не замечает, как натянуто я улыбаюсь, или как я отстраняюсь, когда он обнимает меня, или как я хочу быть где-нибудь еще, когда мы с его друзьями. Он даже ведет себя так, будто я все еще собираюсь поехать с ним в Университет Калифорнии, все еще планирую делить с ним квартиру, хотя на самом деле он и не спрашивал.
Я позволяю ему думать об этом. И я позволю ему продолжать думать об этом до того дня, когда он сядет в самолет и поймет, что меня нет рядом с ним. Потому что, по крайней мере, к тому времени я буду учиться в местном колледже, жить в собственной квартире и, надеюсь, достаточно далеко от Майлза Мариано, чтобы он не выследил меня и не причинил вреда.
