для меня была лучше первой. Я купалась в любви и заботе. Первая попытка казалась блеклой и искусственной по сравнению со второй. Именно с этим мужчиной я хотела прожить всю жизнь и встретить старость.
— Мам, так? — примеряясь, спросил Степа.
— Ага, — присмотревшись, дала добро.
Наблюдая за своими мужчинами, улыбалась. Такие серьезные и сосредоточенные.
— Дашенька, ты иди в тенек, — запереживала тётя Лариса.
— И правда, доченька, не стой на солнце, — согласилась с ней моя мама. Сидя на качелях, она читала книгу, но это не мешало ей всё контролировать. — Серёжа, скажи ей. Она только тебя слушает, — сразу пошла она с козырей.
— Не надо Серёжу, — вздохнула, направляясь к качелям. — Я не буду спорить.
В нашей семье и правда получалось так, что муж умел находить правильные слова. Или же я просто всегда была с ним согласна и ставила его мнение выше своего. Нет, это не было повторением прежних ошибок. Теперь я понимала разницу. Все поступки Серёжи были направлены во благо мне. Он всегда учитывал мое мнение, а если нет, то я знала, как его переубедить…
— Как ты себя чувствуешь? — настороженно поинтересовалась мама. — Бледненькая стала. Вот уедете опять, мы же с Ларисой здесь с ума сходить будем…
Да, мы переехали в соседний регион. Я легко нашла там себе работу, а Сергей поднимался всё выше по карьерной лестнице, но для наших родителей это оказалось испытанием. К нам переезжать они не хотели, поэтому каждый отпуск или большие выходные мы приезжали к ним. Скоро, конечно, всё изменится и ездить придется им.
— Всё хорошо, мам, — успокоила ее. — Я беременна, а не больна. Может, наконец-то, к нам переберетесь?
Погладила свой большой живот и улыбнулась ей. Скоро у Степы появится сестренка. Я так переживала за то, как он отреагирует. Но сын обрадовался, придумывал ей имя и ворчал на наши варианты. Стоит ли говорить, насколько был рад будущий папочка? Впервые видела его таким счастливым.
— Да, видимо, придется, — сдавленно проговорила мама, обнимая меня. — Я так рада за тебя, доченька. Смотрю на вас, и душа поет.
— Мам, — смахивая слезы и греясь в ее объятиях, призналась. — Мне так хорошо с ним, что даже страшно. Я так счастлива, что боюсь сглазить.
— Ничего не бойся, моя девочка, — подбодрила она. — Вы к этому так долго шли, столько преодолели. Всё будет хорошо, поверь мне. Я сердцем чувствую…
— И я, — окончательно разревевшись, уткнулась в ее плечо.
И успокоилась, едва только ощутила на своих плечах надежные любящие руки лучшего мужчины на свете.
Андрей
— Поздравляю вас, — проговорил, убирая документы в папку. — Вы стали обладателем двухкомнатной квартиры.
— Спасибо, — улыбнулась кокетливо симпатичная брюнетка.
— Может, поужинаем и отпразднуем? — усмехнулся, расплываясь в обаятельной улыбке.
— Боюсь, это не понравится моему парню, — развела она руки в стороны, забирая документы и покидая кабинет.
— Не очень-то и хотелось, — хмыкнул сам себе, откидываясь на спинку кресла и смотря в потолок.
— Закончили? — не прошло и нескольких секунд, как вошел Артур, директор нашего агентства.
— Да, — выпрямляясь, подтвердил.
— Андрей, нам нужно серьезно поговорить, — предупредил он, садясь напротив.
— Слушаю тебя, — кивнул с готовностью, мысленно усмехнувшись.
Кажется, он понабрался у своей новой пассии всяких клишированных словечек. Эх, помнится мне, были времена… Сауна, дружный мужской коллектив, девчонки… А потом Артур взял да женился, неизбежно отдалившись.
Не понимал я его тогда, даже находясь в браке и имея ребенка, как можно взять и отказаться от личной свободы?
— Мы сейчас прозванивали наших клиентов, и выяснился интересный момент… Оказывается, большинство из них не отказывались от сделки, а заключали ее. И знаешь, кто у них у всех был риелтор? — холодно проговорил Артур. А у меня внутри всё похолодело. — Я знаю, что ты скрываешься от приставов. Но в моем агентстве я не позволю работать в черную. Это не считая того, что некоторые сделки вообще вызывают большие вопросы.
— Артур… — попытался оправдаться.
— Не нужно, — остановил он меня жестом. — Факты говорят за себя. Забери в отделе кадров свою трудовую, и чтобы я больше тебя не видел. Недостачу посчитаем позже.
— Какую недостачу? — опешил, понимая, что сумма будет внушительная.
— Обычную, — повысил он голос. — Или ты думал, будешь мимо кассы носить и тебе за это ничего не будет. Вернёшь всё. Скажи спасибо, что без процентов. И то, только по старой дружбе. Но имей в виду, не отдашь по-хорошему, я обращусь в полицию. Свидетелей предостаточно.
— Я… — в отчаянии не знал, что сказать или сделать, не ожидая подобной резкости от приятеля.
— Пошел вон! — рявкнул Артур.
Уже позже, сидя на кухне и рассматривая почти пустую бутылку, хотел запустить ее в стену. Где я найду такие деньги?.. Продать квартиру? Вернуться жить к маме? Молодец, ничего не скажешь… В моем-то возрасте жить с родителями.
Закрыл глаза, пытаясь унять страх и накрывающую тоску в душе. А всё могло быть иначе… Сейчас бы сидел в нашем с Дашкой доме, ел бы вкусный ужин, а не пельмени, и помогал сыну с уроками.
Сын… Надо позвонить Степке! Съездить к нему или пригласить к себе. Только захочет ли? Он так тянулся ко мне, ждал. А у меня то бабы, то друзья… Казалось, я держал в руках что-то важное и дорогое, но всё утекло сквозь пальцы. Стоило всё этого? Теперь я ясно понимал, что нет. Не стоило.
— А-а-а, — заорал во все горло, всё же кидая бутылку в стену и от отчаяния закрывая голову руками,
Зажмурился, чувствуя, как грудную клетку разрывает от боли.
Юля
— Ирландский кофе, пожалуйста, — попросила молодого паренька за барной стойкой в кофейне. — И если можно, двойную порцию.
Я снова здесь. В этом городе, разделившим мою жизнь на "до" и "после". Четыре года после отъезда пролетели, как по щелчку пальцев. Казалось, что вот ещё вчера я волочила своё жалкое существование, перебиваясь скудными крохами, что кто-то в шутку, не иначе, додумался назвать заработной платой. Дом — работа… и редкие крохи хоть какого-то разнообразия в выходные дни. Как
