по его хмурому выражению лица и неразговорчивости, что-то у патриарха не получалось. Свою помощь я навязывать не стал. По себе знал, как хочется самому решить сложную задачу. Обратится позже, если пожелает.
После трапезы патриарх немного взбодрился и сообщил, что ему нужно мне что-то показать.
Я подумал, что дед всё же решился приобщить меня к своей работе, но Лука Иванович направился во второе крыло. Прикоснулся к запертой двери и печально улыбнулся.
— Александр, — разговорил он после недолгого молчания. — Считаю, что не годится тебе обитать, словно гость, на втором этаже. Так что вот, — он достал из кармана связку ключей и протянул мне. — Это теперь твоё.
У меня не сразу получилось его поблагодарить, настолько неожиданная была новость. Родительское крыло так давно было закрыто, что словно не существовало. Не думал, что патриарх решится.
— Оно слишком долго пустовало… — тихо добавил граф, резко отвернулся и ушёл.
Что такое потеря близких, я хорошо знал. Но терять детей… Такое даже самому лютому врагу не пожелаешь. Сколько бы времени ни прошло, эта боль навсегда останется внутри. Станет мягче, но не пройдёт. Так что для меня многое значил этот жест — расставание с частью памяти. Пока крыло было заперто, можно представить, что за этой дверью всё по-прежнему.
Я открыл замок, взялся за ручку и замер. Там не было призраков, я их не ощущал. Но это был новый этап новой жизни, поэтому я задержался. Чтобы прочувствовать по полной.
Решительно выдохнул и распахнул створки.
И тут же раскашлялся. От порыва воздуха вся пыль, накопленная тут годами, полетела мне в лицо.
Вдаль уходил коридор, освещённый полосками солнечных лучей, которые пробивались сквозь заколоченные окна. Всё крыло защитили ставнями, чтобы не разбились стёкла. Паутина колыхалась под потолком, свисая с люстр. Пол был покрыт толстым слоем пыли.
Нда, работы тут предстоит…
Но я решительно прошёлся вдоль дверей, заглядывая внутрь. Порядок навести — дело быстрое. Главное, что это теперь всё моё, и только моё.
Комнаты были совершенно пустые. Ни мебели, ни картин не осталось. Дед велел рабочим всё вынести, причём сам в тот день уехал, чтобы даже не видеть.
— Ну надо же… — рядом объявился призрак и огляделся. — Лука и правда это сделал. Признал, получается, в тебе наследника.
По его тону я не понял, доволен он этим или нет. Но больше смахивало на удовлетворение.
— Митрофан Аникеевич…
— Да понял я, понял, — ворчливо отозвался дух. — Без спросу заявляться не стану.
— Что вы. Я буду вам всегда рад,— я дружелюбно улыбнулся и добавил: — Никогда бы не подумал, что вы станете беспокоить по пустякам.
Намёк предок понял и усмехнулся. Но мои слова его явно порадовали. Граф понятливо кивнул, шутливо отдал честь и испарился.
А я взглянул на часы. Забот было полно, но все исключительно желанные и приятные.
Первым делом я отправился в Гостиный двор, в ту же лавку, где приобретал телефон для Прохора. Сразу же позвал управляющего, и мы обсудили заказ уже для меня. Требований стало больше, но все они были из разряда возможных. Только с голосовым помощником возникла проблема — варианта без подобострастного обращения просто не было. Но мне пообещали что-нибудь придумать.
Следующий мой визит был к Батисту. Мне требовалось очень много разнообразных ингредиентов. Я решил хорошо запастись. Жаныч такому крупному заказу был настолько рад, что почти не заламывал цены. И охотно торговался. Понимал, что это только начало.
Настроение у купца было таким чудесным, что я поинтересовался, как у него дела.
— Последовал твоему совету, — поделился Фёдор. — И выяснил, что же не хватает Потапу Васильевичу! На самом деле, мы с ним поговорили просто. Он сам и сказал.
Лицо у Батиста при этих словах было такое, будто о такой возможности он и не догадывался. Просто поговорить.
— Правда, я пока не понял, что я могу сделать… — чуть приуныл купец. — Но обязательно придумаю.
— Так в чём проблема? — у меня было такое благодушное состояние, что захотелось помочь Жанычу.
Фёдор взглянул на меня, раздумывая, выдавать информацию про Новгородского или нет. Но всё же не удержался:
— Брат у него в заключении. И ни где-нибудь, а в Трубецком бастионе Петропавловки. Вытащить оттуда, понятное дело, никому не под силу. А вот как-то облегчить его пребывание… У тебя, случайно, связей там нет?
— В тюрьме? — удивился я. — Нет.
— Вот и у меня нет, — вздохнул Батист.
— Ничего, что-нибудь придумаешь, — утешил я купца.
А сам вспомнил ту безделушку, что проверял для Баталова. Ясное дело, не в таком же исполнении, но магия иллюзий могла существенно смягчить пребывание в четырёх стенах.
— Придумаю, — Фёдор оптимистично махнул рукой. — А теперь давай с тобой обсудим дополнительное соглашение. У меня есть, что тебе ещё предложить, Александр.
Так я вышел на новый уровень доверия, и передо мной открылись товары, которые были доступны немногим. И мне сразу же захотелось всё, чем Жаныч неприкрыто воспользовался. Всё таки толковый купец. Знал, как завлечь клиентов.
Но я был сдержан и взял лишь необходимое. Правда, не знаю, каким образом в этот список попала редкая китайская статуэтка древней династии…
После обеда и с прилично опустошённым банковским счётом, я вернулся домой и снова устроился на любимом месте у пруда. Остальные заботы моего личного присутствия не требовали.
Нанять дополнительную прислугу. Вызвать службу уборки для нового крыла. Выбрать мебель. Записаться к портному, чтобы обновить гардероб. Сделать заказ на малярные работы — обновить фасад особняка. Поручить выплатить налоги и сборы за выполненный заказ.
Вроде по мелочам, а телефон разрядился полностью. Я влил в него эфир — хорошо, когда ты сам можешь пользоваться этой силой. И продолжил.
Отправил приглашения сенатору и Головину. Заказал фейерверки, украшения для сада и выездное обслуживание. Мне хотелось, чтобы Прохор участвовал в празднике, а не обслуживал его.
И назначил встречу природнице. Теперь было время спокойно заняться садом и новыми растениями для оранжереи.
Когда я, полностью довольный, отложил телефон, то ощутил движение через тени. Вот и вестник тайной канцелярии.
Казаринов всё так же объявился у меня за спиной и вежливо кашлянул. Выглядел юрист устало — под глазами синяки, а сами глаза красные. Работы сегодня ночью у них явно было много.
— Александр Лукич, доброго дня, — слабо улыбнулся он, когда я обернулся.
— И
