Книга Сопряжение: Чернильный маг 3 - Эдуард Поляков

— Что, парень, удивлён? — затянувшись трубкой, прокряхтел дядя Ваня.

А я был готов разбить себе лоб от собственной тупости. Дядя Ваня, жена Надежда, которую он упоминал, полдюжины сыновей и три дочки… Как я оказался таким идиотом? Как не понял, что под поношенной армейской шинелью сам Иван Михайлович Абрыкин? Ведь я даже видел его фото, а узнать мозгов не хватило!

— Ну что, пройдём в замок и уже в тепле познакомимся? — махнув рукой себе за спину, предложил Костя.

— Да, с Магнусом мы уже познакомились, — дымя трубкой, произнёс Иван Михайлович. — Теперь пришёл черёд нам пообщаться. Дмитрий, Елена, вы не против? — обратился он уже к моим родителям. — А младшие пока пусть покажут зятьку "Твердыню".

Наши родители удалились, предоставив меня обществу Кати и ее младших братьев и сестёр.

"Твердыня" оказалось маленьким городом-крепостью. Однако, в отличие от других клановых замков, дом Абрыкиных не рвался в небо. Наоборот, их клановая цитадель почти полностью скрывалась под землёй.

— Здесь когда-то добывали алмазы, — рассказывала Катя, когда мы прогуливались по улочкам города-крепости. — Потом произошло Сопряжение и при помощи подгорных кланов отец заложил "Твердыню".

Как я понял из её рассказов, город-крепость представлял из себя слоёный пирог жилых секторов и имел форму перевернутого конуса. Это было продиктовано формой карьера — воронкой, в котором он и располагался. Пять этажей-ярусов, собственные предприятия по обработке кожи, кости и меха.

— На пятом ярусе располагается зимний сад. Там даже виноград выращивают! — похвасталась девушка.

— А как же свет? — произнёс я, не понимая, как растения могут выживать на глубине нескольких сотен метров.

— Световые трубки из горного хрусталя. Гомамант Гротерик Угольный черт потратил почти полгода на то, чтобы вырастить какое количество диоксида кремния подходящего качества.

— Гном что-ли? — удивился я.

— Да, из переселенцев, — подтвердила девушка.

— Всю "Твердыню" строили гномы, — включился в разговор Артемий.

Так получилось, что он был самым старшим в нашей компании. Высокий, но узкоплечий и в очках. В нашей школе таких звали "библиотечная мышь", но, по словам Кати, и его талант к рисованию мог бы поразить даже меня. Парень учился в императорском архитектурном училище и приехал домой только ради того, чтобы познакомиться с возможными новыми родственниками. — Но это ещё что! Видел бы ты их столицу! Гранитоград — это, блин, нечто! Да они целую Морию под Уралом отгрохали!

— А вы уже целовались? — неожиданно огорошила нас Лиза — младшая из Катюхиных сестрёнок.

Причём девятилетняя и не в меру любопытная пигалица обладала необычными для своих кровей платиновыми волосами.

— Лиза! — слегка покраснев, осадила ее Катя.

— Ну а что? Мне же интересно! — не унималась сестра.

— В щёчку, — ответил я и слегка растрепал волосы девчонке.

— А у тебя сильный клан? Сколько вы сможете выставить бойцов? — подключился Кирилл — самый старший из младших парней. Четырнадцатилетний подросток уже обрел статус одарённого и был оборотнем, чем очень гордился.

— Кроме меня? Ни одного. До недавнего времени клан Ермоловых считался вымершим, и сейчас я только вступаю в права наследования.

— А если война!? — удивился такому парень. — Вы ведь тогда будете абсолютно бесполезны для империи!

— Ну, не скажи, — улыбнулся я, хотя его замечание задело моё самолюбие. — При желании, я один могу заменить и десяток и сотню бойцов! А сам при этом могу сидеть дома.

— Это как? — не понял Кирилл, который, в отличие от остальных, грезил армейской карьерой, даже сейчас был облаченный в офицерский мундир.

— Дубликаты! — произнёс я, а потом пояснил. — Я — чернильный маг. Могу нарисовать собственных дубликатов, которые будут знать и уметь всё то же, что и я. Например, во время учёбы дубликат ходил за меня в академию.

Ребята постарше, что уже распробовали твёрдость сухаря учебы, восторженно округлили глаза. Я усмехнулся. Наверное каждый мечтал заиметь двойника и свалить на него муторную домашнюю работу или учёбу. Однако, о неочевидных минусах двойников я предпочел умолчать.

Краткая экскурсия заняла больше часа. На торговых рядах я оставил целое состояние. И дело тут не в желании угодить будущим родственникам, хотя это тоже. Просто здесь продавалось то, что я никогда не видел в жизни. И во мне проснулся шопоголик.

Запас наличности быстро заканчивался зато, безразмерная сумка напивалась всяким хламом. Тотемы и маски языческих богов, составной лук из костей, новенькие, украшенные золотой вышивкой унты и, зачем-то, снегоступы.

— Нам пора возвращаться, — произнесла Катя, что в самом начале прилипла к моей руке и больше её не отпускала.

Меня же привлекла толпа на рыночной площади.

Несколько десятков людей и гномов обступили клетки с диковинными зверями. И я бы решил, что это что-то вроде распродажи интересных и уникальных магических тварей, если бы не одно но. На досчатом постаменте в клетках находились не только животные, но и разумные.

— На ужин нельзя опаздывать, — негромко произнесла девушка. — Папа будет недоволен.

— Что здесь происходит? — спросил я, проигнорировав слова девушки.

— Торги. Редких тварей продают, — Произнесла она и мягко отянула меня прочь.

Я уперся.

— Ты что, никогда такого не видел? — спросил Кирилл.

Парень видящий себя исключительно воином, не выпускал из рук мой подарок — дюжину Зачарованных наконечников, связанных между собой кожаной тесьмой.

— А почему в клетках разумные? — напрягся я, заметив что ребята называют редкими тварями в том числе и условно разумных существ. — Тролли, например.

— Это преступники. Каторжники, которых поймали на преступлении. И их продают, чтобы возместить ущерб, — будто говоря о чём-то естественном, вроде: “почему трава зелёная", пояснил Артемий.

— Но это же неправильно! — возмутился я. — Пакт Содружества запрещает рабовладение!

— Это не рабовладение, а вариант исполнения наказания, — не согласился будущий архитектор. — Если бы это были не разумные существа, их бы усыпили или отправили в зоопарк. Разумным империя даёт шанс искупить вину и материальный ущерб. Судья оценивает преступление в годах принудительных работ, а потом осуждённые выставляются на торги. По истечении назначенного судом времени, на преступников надевается браслет слежения и они выпускаются на свободу.