День Святого Валентина так отличается от предыдущего. Всё, о чём я могу думать, — это Зак и то, как сильно я хочу пойти и потанцевать с ним. Тем не менее, я заключила пари с Харпер, и мне нужно, чтобы парни-Идолы не слишком часто видели меня с ним.
Как я уже говорила Виндзору: я сейчас не собираюсь ни с кем встречаться.
Всё это так запутанно.
Я выдыхаю, и Зак встаёт, оборачиваясь, чтобы посмотреть на меня с лёгкой улыбкой.
— Эй, всё хорошо. Я понимаю. — Он знает о пари — он один — поэтому я смотрю на него с извиняющимся выражением лица, которое, я надеюсь, он понимает. — Отдохни немного, и увидимся завтра.
— Спасибо, — повторяю я снова, яростно краснея, когда он наклоняется и горячо целует меня в губы. Зак поворачивается и уходит, а я сворачиваюсь калачиком на своей кровати со своими розами, билетами и шоколадками, которые подарила мне Миранда.
Будет лучше, если я оставлю парней одних в такой романтический день.
Я и так уже достаточно запуталась.
На следующей неделе в утренних объявлениях персонал признаёт нас с Тристаном почётными студентами, отобранными для весенней поездки в Париж. Часть меня хочет отказаться, чтобы я могла поехать домой и побыть со своим отцом, но он уверяет меня, что чувствует себя намного лучше и что я должна поехать. Я чувствую себя чертовски эгоистичной, но я знаю, что поездка даст мне хорошую возможность сблизиться с Тристаном. С ним труднее всего найти время наедине из всех Идолов. Он всегда окружён поклонницами… или Харпер. Хотя я не видела, чтобы они прикасались друг к другу после инцидента с утоплением.
— Тебе не интересно, когда девушки заключили это пари? — спрашивает меня Виндзор, сопровождая меня на тренировку группы поддержки. Я пожимаю плечами. Эта мысль приходила мне в голову, но какое это имеет значение? Я больше никогда не причиню себе такой боли. Идолы могут сделать всё, что в их силах. К концу этого года я обеспечу лечение своего отца, парни извлекут ценный урок, а затем в следующем году… Возможно, мне придётся использовать следующий год, чтобы сосредоточить своё внимание на мести девочкам.
— А что? — он пожимает плечами, как будто это не имеет значения, но на его лице появляется озорная улыбка, которая пугает меня. — Не бери в голову, никаких идей. С такими деликатными планами, как мои, нельзя торопиться.
— Конечно, можно, — говорит он, открывая передо мной дверь в спортзал. — Ты просто слишком… в этом есть что-то высококлассное. Не жди, пока они дадут тебе патроны. Сделай их сама.
— Нет. — Я смотрю ему прямо в лицо. — Если мне потребуется весь остаток моего времени в Бёрберри, чтобы вычеркнуть всех из этого список, прекрасно. Я не собираюсь ворошить дерьмо там, где его нет. У каждого из Голубокровных есть грязь, которая рано или поздно всплывёт на поверхность.
Виндзор смотрит скептически, но поскольку мы уже в спортзале, разговор окончен. Его больше не пускают после того, как девочки так отвлеклись на него во время последней тренировки, что уронили первокурсницу во время нашего трюкового номера. С ней всё в порядке, но её вывихнутая лодыжка размером с баклажан. И того же цвета.
— Как скажете, миледи, — говорит он, отвешивая драматический поклон перед тем, как дверь закрывается.
Вздохнув, я направляюсь внутрь и пытаюсь сосредоточиться на том, чтобы не вывихнуть собственную лодыжку. Когда голова слишком забита мыслями о парнях, это отвлекает.
По крайней мере, к тому времени, как наступает пятница, Тристан снова начинает появляться на репетициях моего оркестра. В первый раз, когда он это делает, наши взгляды встречаются с другого конца комнаты, и это как будто та связь между нами, которая была ущемлена и разрушена, открывается, и кровь снова начинает течь рекой.
Он улыбается мне с заднего ряда, и, хотя это далеко и плохо видно, я почти думаю, что это может быть искренней улыбкой.
Может быть.
Конечно, в остальное время он всё такой же засранец.
— Виндзору Йорку нечего делать с нами в этой поездке, — огрызается он, когда мисс Фелтон поднимает бровь и возвращает нам обоим наши паспорта. У меня бы вообще не было паспорта, если бы академия не требовала его для поступления. Я сделала его в прошлом году, убрала в ящик стола и решила, что не буду им пользоваться, пока мне не исполнится тридцать.
Похоже, я ошиблась на этот счёт.
— Нечего делать в этой поездке? — Виндзор надувает губки. — Ну что вы, мистер Вандербильт, мне чертовски больно. Разве ты не знаешь, что я много лет прожил в Париже? — Тристан выглядит раздражённым, но ничего не говорит, вместо этого сосредоточив своё внимание на нашем учителе. Она сидит за столом в своём кабинете на верхнем этаже башни номер один, переводит взгляд с одного парня на другого и вздыхает.
— Вы знаете, мистер Вандербильт, что каждый год должен быть студенческий гид, и в этом году очередь академии Бёрберри предоставить его студентам. Здесь нет никого, кроме вас, у кого был бы его уровень опыта. Мне жаль, что у вас двоих, похоже, возникли проблемы друг с другом, но поскольку ваши действия в конце прошлого года были не слишком приятными, я думаю, вам следует просто поблагодарить счастливое стечение обстоятельств, что вы вообще студент академии.
Челюсть Тристана сжимается от разочарования, и он бросает взгляд в мою сторону, прежде чем снова обратить свой пристальный взгляд на Виндзора. Принц просто улыбается в ответ, счастливый, как моллюск. Он слишком сильно наслаждается этим моментом.
— Итак, мисс Рид, я спрашивала вас об этом наедине и собираюсь спросить вас снова: вы уверены, что вам удобно ехать в эту поездку с мистером Вандербильтом? Если нет, то он будет заменён учеником, занявшим третье место в вашем классе, и ему будет предоставлена альтернативная организация поездки. — Наступает долгий, напряжённый момент, когда Тристан, Виндзор и мисс Фелтон пристально смотрят на меня.
Если бы я была на своём обычном пути мести, я бы, вероятно, воспользовалась этой возможностью, чтобы выгнать Тристана из туристической группы. Дело в том, что он уже бывал в Париже и может позволить себе поехать туда, когда захочет. Для него это не было бы таким уж большим ударом. Но увидеть его лицо на выпускном вечере, когда я расскажу о своём пари с Харпер? Это звучит намного лучше.
Моё сердце болит и трепещет, но я не обращаю на это внимания. Мои чувства к парням-Идолам чертовски запутанны, но я не могу позволить им сбить меня
