так возможно и случилось бы, но только не в этот раз. Обижаться Селин была не в настроении.
- Я распоследняя проститутка? – переспросила Селин. - А почему, собственно, распоследняя? Может распервая? – добавила она. - Кстати, возможно ты не знаешь, но проститутка – это та, что берет оплату за свои интимные услуги, я же сплю только с тем, с кем хочу! – Льер дернулся от ее слов, будто кто-то ударил его под дых, а его глаза полыхнули черным, но Селин не обратила на это внимания, вернее ей было по фиг. — Это, во-первых, - с пафосом говорила она. - Во-вторых – это не твое дело. А в-третьих – я четыре года жила на улице. Ты должен представлять, что это значит! – И снова Льеру не понравились ее слова, но в этот раз он просто резко развернулся, чтобы она не видела ни его лица, ни глаз. Он что-то пробормотал, но его слова были настолько странными, что Селин решила, что неправильно их поняла. Он сказал что-то о том, что теперь еще раз хорошо подумает, стоит ли ему перетаскивать всю эту злобную змею целиком, или потеря памяти (в этом конкретном случае), совсем даже неплохой вариант.
— Это же надо, какая двуличная дрянь! – продолжал бубнить он, идя по коридору, поскольку все никак не мог успокоиться, после разговора с Селин. – А ведь я уже хотел пересмотреть свою перевоспитательную концепцию в отношении этой… ведьмы, - с досадой сказал он и в этот момент услышал голос настоящего Льера.
- Так ты… вы пришли сюда за Селин? Зачем она вам? – голос Льера дрогнул, видимо девушка была ему по-настоящему дорога.
- Да, за ней, - не стал отпираться Дэвэр. – Селин – была моей женой в своей предыдущей жизни. Она умерла… и только сейчас вновь возродилась в образе Селин… Неужели у той тихони Леэль был такой характер? – вдруг поразился он. – Ни за что бы не подумал. На вид рохля, рохлей, слушающая чужие советы и не имеющая собственного мнения. Надо же.
- Вы любите ее? - тихо спросил Льер.
- Да я ее… - Дэвэр замолчал, поскольку хотел сказать, что он ее ненавидит и мечтает сделать ее жизнь невыносимой, и вдруг понял, что это не так. Ненависти не было от слова совсем, а вместо желания делать ее жизнь невыносимой… короче говоря и это желание исчезло тоже. Ему страстно захотелось, чтобы Селин, не Леэль, а именно Селин, увидела те Миры, и восхитилась и ими… и своим мужем, который смог их покорить.
Кн. 2 Ч. 1 Гл 17
Глава 17
Льер обиделся на Селин, обиделся по-настоящему, она это поняла, потому что он не приближался к ней несколько дней, вернее до воскресенья, когда всех не проштрафившихся курсантов отпускали с базы не несколько часов в город. О! Это был для всех самый счастливый день, однообразная монотонная жизнь на базе надоедала всем, а в городе было столько развлечений, что рассказов о них хватало на целую неделю. Отделение Селин в эту неделю заняло шестое место из двенадцати, она была этим очень довольна и особенно довольна за своих подчиненных. Они могли провести день в городе, в отличии от той команды, что заняла последнее место. Кстати, до того, как Селин стала командиром, ее команда два раза подряд оказывалась на последнем месте, это обстоятельство также повлияло на то, что Керта заменили на Селин. Шестое место из двенадцати – это была победа и Селин вполне заслуженно гордилась собой (прошлую неделю, когда ее отделение заняло второе место, она в расчет не принимала, поскольку хорошо понимала, что это было случайностью, ну там неожиданная травма Брега, полная деморализация его команды, то, сё, а вот шестое место – это настоящее честное достижение).
В самом отличном расположении духа Селин стояла на третьем этаже и в окно наблюдала, как курсанты покидали базу. Она им не завидовала, просто радовалась за них… хотя, чего уж греха таить, Селин просто смертельно хотелось вырваться с базы хоть на несколько часов. Эту базу она не покидала уже два с половиной года, и иногда просто ненавидела и эти стены, и эти коридоры, и все-все вокруг. Но она брала себя в руки, напоминала себе, что могло (и даже еще может) быть все намного хуже, поэтому она успокаивалась и продолжала жить.
- А ты, что не идешь в город? - раздался за спиной голос Льера. Селин не услышала, когда он подошел, поэтому невольно вздрогнула от его голоса.
- Ты что забыл? – спокойно спросила она. – Я же осужденная, поэтому лишена многих льгот, в том числе и выхода в город.
- До конца обучения? – поразился Льер, Селин уныло кивнула, потом все же призналась.
- Вообще-то здесь используют в качестве воспитания не только кнут, но еще и пряник… -она замолчала, поскольку определение пряника никак не подходило к тем условиям, которые ей необходимо было выполнить, чтобы получить увольнительную. – Скорее не пряник, а морковка, - невесело уточнила она. – Знаешь перед мордой ослика вешают морковку, и он идет, идет за ней вперед… вот такую морковку предложили и мне.
- Морковка, ослик, - тихо бормотал Льер, — это похоже на… пусть будет ослик с морковкой, - не стал спорить он, и тут же спросил: - И какую морковку предложили тебе? – Селин тяжело вздохнула:
- Сначала мне предложили кнут, - тихо сказала она, - то есть меня предупредили, что если отделение, которым меня назначили командовать, три раза подряд займет последнее место, то я прямым ходом отправляюсь в тюрьму, а оттуда, таким же прямым ходом – на установку чипа. – Селин засмеялась, только смех был совсем не радостным.
- То есть, если бы мы заняли не второе место, а последнее, - начал Льер.
- Нет, думаю, в этот раз со мной так бы не поступили. Формально я же не была
