держали руки в карманах, их походка была зеркалом друг друга. Как бы то ни было, Зури была рада снова увидеть этого дурака.
Дымящаяся гора плоти сжималась с каждой секундной, валяясь посреди опустошенного сада. Все на площади было испарено кислотой, лишь древнее белое древо осталось. Больше и больше народу возвращалось на площадь, опасливо смотря на результаты битвы. Охотница заметила все взгляды, что были направлены на нее, но у нее было другое на уме. Она помчалась к своему лучшему другу.
— Ты в порядке, Флекс?!
— Ты в порядке, Зу… хех.
— Ага… — она скромно посмеялась с заметным облегчением, подав Флексу руку. — Это было безрассудно, извини… Я просто… я рада, что ты не ранен.
— Зури, лови!
— Что… АААА!
Она взвизгнула в ужасе — извивающаяся тварь летела ей в лицо! Она отпрыгнула, Флекс не был так быстр. Он прошипел, отдирая маленькое чудовище от своей руки и выкидывая его прочь. Охотница направила ружье на обездвиженную тварь, ее глаза были в гневе.
— Джаки, ты идиот!
— Думал подарить тебе нового питомца, — он сказал, отряхивая руки, перешагивая сквозь то, что осталось от его теневого отражения. Лишь облако позолоченной пыли.
— Все твои подарки отвратные, и вот опять, так держать!
— Я делаю их со всем сердцем, знаешь ли. Я даже посвятил тебе свою смерть.
— Ага, и даже не умер, все как обычно!
— Что, черт возьми, происходит на моей станции?! — вступил довольно широкий зеленоглазый зерей. Толпа расступилась, пропуская его. Казалось, будто бы все население станции было снаружи, каждая душа. Стоя снаружи сада, что на площади, они смотрели на последствия битвы.
— Агент Шипосада был ожидаем, говорит Ксави… — раздался женский голос. — Отродье внутри, потусторонние слова… видит она руку джаширров во всем этом, чего Ксави не ожидала. Ксави счастлива, что не было потерь.
Этот голос был молодым и успокаивающим, ее слова текли словно мелодия. Контраст был силен с тем, что охотница увидела — каргу в тряпках, с зереем-подростком на ее плече. Обе их пары глаз горели лазурью, их зигзагообразные змеи копировали друг друга.
Фигура медленно шла к извивающейся твари.
— Слизняки из Шипосада, я знал, что когда-нибудь они доберутся и до нас, — сказал спикер толпы, плюнув на землю. — Варус, из всех нас! Что старый пес был… был этим. Я бы никогда не заподозрил!
— Был бы он хорошим агентом, если бы шериф подозревал, думает Ксави?
Разбитое стекло, всплеск пламени, мерзкий визг. Зури отпрыгнула, смотря, как тварь извивалась и горела. Окутанная фигура даже не дрогнула, бросив еще одну склянку в пламя. Подросток на плече Ксави выглядел напуганным от увиденного, но успокоился, лишь алая рука Ксави почесала его подбородок. Парень мурчал, и затем лопнул в облако лазурной дымки. Когда лазурь рассеялась, Зури поняла. Там не было зерея-подростка, лишь громкий птерикс.
— Как ты поймала его, если он так хорош? — спросил шериф после долгой паузы.
— Ксави не знает, — ответило окутанное существо. — Это не она была, что Варуса поймала.
Флекс подтолкнул охотницу, и лишь тогда она поняла, что все глаза смотрели на нее. Она закашляла и посмотрела вниз, чувствуя себя неуютно в центре внимания. После ужасного утра, местные жаждали ответов. Они смотрели на Зури, будто бы она могла их дать.
Но могла ли она? Зури была потеряна не меньше.
— Что я вообще должна им сказать, Флекс? — она быстро прошептала, прячась за его плечом.
— Правду, — сказал Флекс без колебаний.
Охотница вздохнула, набираясь смелости под весом ожиданий. Они смотрели на нее, будто бы ожидая откровений, важных слов.
— Я последовала за алым птериксом, — сказала, вместо этого, охотница. — Я знала, что алый птерикс приносит несчастье… Я последовала за ним, пытаясь узнать почему. И… вот это случилось.
— Я не верю ей, — сказал кто-то из толпы. Сердце Зури сжалось. — Я видел, как она взорвала это чудище. Никогда раньше не видел такой силы…
— Она не могла тут оказаться случайно, — добавил другой сомневающийся голос.
— Кто ты? — с новонайденным уважением, спросил шериф.
— Я… я Зури…
— Одна из Девятнадцати Шрамов?
— Из ч-чего?
— Мы не уверены, чем являются эти «шрамы», — неловко вставил Флекс, бинтуя свою свежеукушенную руку. — Но я могу поклясться, что все, что говорит Зури, правда.
— Мы будем держать ваше членство в секрете, ставлю печень на это, — сказал шериф.
Охотнице казалось, что ее больше не слушали. Девятнадцать Шрамов… Имя было как заклинание. На нее не смотрели как на могучего нарушителя спокойствия. На нее смотрели теперь как на героя. Зури пыталась вставить слово, разубедить толпу, но они верили в то, что желали. Они видели спасительницу, что так хотели узреть.
— Станция Небесной Искры благодарит вас за ваши усердия, — сказал шериф.
Это и вправду была сказка. Все эти неизвестные лица, все местные, все почтенные персоны, с кем Зури не осмелилась бы заговорить; они склоняли головы, почетный момент молчания, посвященный потерявшимся авларам.
— Пфф, не стоит, не стоит… — тщеславно говорил Джаки, расхаживая по площади как по сцене, купаясь в украденных лучах славы. — Мы просто делали свою работу, не потея особо.
— Я этого не заслуживаю, Флекс… — стыдливо прошептала Зури, прижимаясь ближе.
— Ты всех спасла этой луной, не так ли? — Флекс улыбнулся в ответ.
— Я до сих пор не понимаю, что произошло! Это была такая случайность…
— Некоторые случайности не случайны, думает Ксави.
Охотница вздрогнула, смотря направо. Покрытая лохмотьями фигура стояла рядом. Ее птерикс помчался на руки Флексу. Парень немного растерялся, почесывая пузо птерикса, как тот и требовал. Зури хихикала над умилительной картиной, но голос Ксави вернул ее к реальности.
— Что Зури и Флекс будут делать теперь, интересно Ксави?
— Я не знаю… Мы просто хотим домой, — сказала охотница.
— Ксави советует им не возвращаться, — ответила загадочная персона.
— Но почему?
— Из-за гнева, что Зури и Флекс несут. Гнева Сети. Ничто не вне досягаемости Сети, говорит Ксави.
— И… и что нам теперь делать? — опасливо спросила Зури.
— Зури хороша, когда следует пути птерикса. Ксави молит ее, чтобы она последовала вновь.
Маленький птерикс выпорхнул из рук Флекса. Беззаботно чирикая, он приземлился на укутанное плечо.
— Куда ведет этот путь, в самом конце? — спросил Флекс.
— К концу Азмы, Ксави говорит.
Зури лишь хотела, чтобы ее ущипнули. Эти слова, сказанные полной незнакомкой, отдались глубоким эхом в ее сердце. Она не могла им поверить, не могла поверить, что было возможно осуществить эту безнадежную детскую мечту. Но, как и толпе вокруг, ей хотелось верить.
Ей нужно было верить.
Тихим был Флекс. Он смотрел на Зури, ожидая ее слова. Ее глаза были
