её. И вы же понимаете, что род Воронцовых не может оставить это дело безнаказанным?
— Что вы хотите?
На камере были видны капли пота, стекающие по лбу графа. Он понимал, что столкнулся с противником гораздо сильнее себя.
— Рассказывайте, что за заговор готовите. Для начала.
— Как? Как вы узнали?
Он начал в панике осматриваться, подошёл к окну и отдёрнул занавеску. Но никого там не увидел. Дрон полностью оправдывал свою секретность. Однако за императором с его помощью я бы не рискнул следить.
— У меня свои связи, — строго ответил я. — Говорите, пока время не истекло.
— Точно, секунду, я отдам распоряжение, чтобы Крапивину отпустили.
Он подошёл к приоткрытой двери, за которой стоял охранник, и велел ему срочно отпустить Крапивину. И проследить, чтобы Воронцовы её забрали.
Заходя обратно, граф плотно закрыл дверь, преграждая моему дрону путь отступления.
— На празднике Единства император выйдет к людям. Мы хотим подобраться поближе и убить его. Я хотел и вам предложить…
— Хуже плана вы придумать не могли.
— К нему иначе не подобраться.
— И не надо подбираться. Вы же взрослый, адекватный человек. Сами посудите… Надо смещать, а не заниматься всякой ерундой, после которой от вашего рода точно и мокрого места не останется.
— Мы думали над этим. Но ни у моего рода, ни у наших союзников, не хватит ресурсов.
— Я знаю, у кого хватит. Если вы согласны изменить свои планы и потерять лидерство в угоду более эффективному плану.
С ним можно было договориться. Когда я заговорил про императора, на лице графа засиял настоящий оскал.
— Согласен.
— Хорошо. Тогда я назначу вам встречу с нужным человеком. И вам предстоит постараться, чтобы его уговорить.
— Согласен. На всё согласен, лишь бы уничтожить эту мразь.
— Да что он вам такого сделал? — полюбопытствовал я.
— Изнасиловал и убил мою дочь. На моих глазах. В наказание за то, что я отказался передавать емусвоё месторождение нефти. И если я снова перестану подчиняться, он убьёт и остальных.
— Я знал, что император крепко держится за власть, но такие способы…
— Этот человек уничтожает нашу империю! Хотел бы, давно всех регатов истребил.
Михаил Годунов и не представлял, насколько был прав. Но я не спешил ему это говорить. Пусть сначала с Голицыным договорится и клятву ордену принесёт.
И не такую, какую граф взял с Дмитрия Павловича, а нормальную. Чтобы даже на языке жестов последователь не мог рассказать про орден.
— Понял вас. Тогда ждите сообщение с датой и местом встречи.
— Это всё? Вы не потребуете моральной компенсации за похищение?
— Вы уже сами себя наказали. А деньги оставьте для великой цели, — ответил я и бросил трубку.
Ещё три минуты наблюдал, как граф застыл, не в силах убрать от уха телефон. Крайне импульсивный и эмоциональный человек. Но клятвы ордена сдержат и такого. Тем более, если он сказал правду, то готов пойти на всё ради мести.
Серёга показал мне, как пользоваться дроном, поэтому я направил его прямиком в окно. Оно с треском разбилось, а дрон вылетел на свободу, словно птица.
Через десять минут служба безопасности забрала Крапивину. Приехали пятнадцать машин, из которых вышли вооружённые бойцы и маги. Я сразу предупредил Влада о новом плане. Поэтому они с грозным видом походили десять минут возле особняка Годуновых, забрали дрона, а затем уехали.
На душе стало легче. Я смог удалённо решить важную проблему семьи. Влад и Макс стали одновременно мне написывать сообщения с благодарностями и снова звать на свадьбу. Судя по поведению Влада, он точно к этой даме неровно дышит.
Я попросил прислать видео со свадьбы у Макса, а Владу написал, что у него останется всего возможность не упустить своё счастье.
Да, вот такой я негодяй! А что, от признания ему хуже не станет. Крапивина сделает выбор, и брат, наконец, сможет либо отпустить её, либо быть счастлив.
Снял купол и позвал Громовых обратно. Серёга при мне уничтожил все записи с дрона, а затем сбросил его до заводских настроек. Так догадаться, что им пользовались, можно будет лишь по царапинам на корпусе. Но уже не получится вычислить, кто подключался.
— Алексей, простите за наглость, но можно ли посмотреть на тренировку ваших питомцев? — спросил у меня барон.
— Я тоже хочу! — присоединился Серёга, а затем с осуждением посмотрел на своего отца. — Мне-то даже собаку в детстве не купили!
— У тебя были хомяки и рыбки, которые умирали через неделю. И это с учётом, что кормили и убирали за ними слуги.
— Серёг, да ты что такое с ними делал? — поинтересовался я.
— Хомяки заползли в блок портативного процессора и поджарились, когда я врубил видеокарту на полную мощность. Они там спрятались, а я и не заметил, — пожал плечами друг. — Ну а рыбки просто сожрали друг друга. Последняя оказалась ядовита, так что и главная охотница умерла. Просто не надо было выбирать рыбок по красоте, а не совместимости в искусственно созданной среде. Да, пап?
— Ладно, за рыбок мой косяк, признаю. Ну кто же знал? — холодно ответил барон.
— В глобалеполно статей!
Вот точно отец и сын: один не чувствовал вины за хомяков, другой — за рыбок. Начинаю ещё больше сомневаться, что стоит дарить магического паука.
— Пойдёмте во двор. Сейчас как раз намечается тренировка сразу со всеми, — позвал я Громовых, чтобы их лёгкий спор не перешёл в ругань.
Раз они были при мне столь откровенны, значит уже сложилось определённое доверие.
Виктор Семёнович и Сергей с интересом наблюдали. Друг смеялся, что на Зубастике нарисовали большой синий крестик. На этот раз Маше удалось.
Гости активно обсуждали увиденное и не спешили покидать наш дом. Да
