у меня доказательств никаких. Так что я предпочту сам посмотреть.
— Так смотри, человек! — гаркнул Ц-Цузу, потеряв терпение. — Я привел тебя сюда, чтобы ты смотрел.
— Я смотрю, смотрю. Нечего так кричать и нечего меня хватать.
Райз уклонился, когда Ц-Цузу попытался схватить его за загривок, чтобы, как кота, ткнуть носом в простершуюся перед ними Орду.
— Я смотрю, но никак не возьму в толк, — продолжил Райз. — Зачем Орде понадобился муравей? У вас нехватка некромантов?
— Твой некромант — особенный некромант. Он будет полезен Пастырю. А я, как тот, кто привел его, в очередной раз докажу, насколько жалки и бесполезны все эти прихлебатели вокруг.
Ц-Цузу заложил руки за спину и подошел к самому краю платформы, и носки его сапог оказались в воздухе, словно крича: это отличный момент, чтобы столкнуть их владельца. Летать крикун не умеет, а если Кальдеор, все это время маячащий позади, телепортируется к нему, чтобы поймать, то сам же его и уничтожит. После чего Ц-Цузу наверняка снова возродится и устроит разнос.
— Ну, коль ты сам признаешь его особенность, я не вижу причин выбирать то, что, хоть и выглядит, как несущийся с горы гигантский валун, на деле может оказаться обычным мыльным пузырем, — Райз встал рядом с Ц-Цузу и посмотрел вниз. — А муравьи, раз об этом зашел разговор, случается, бывают ядовиты.
— Ядовиты, — крикун презрительно прыснул, а затем, став серьезнее, добавил: — Да, яды — занятная вещица. А ядовитый муравей — отличный подарок для Пастыря.
Хотел бы Райз, чтобы Орда и в самом деле оказалась мыльным пузырем, который лопнуть — делов-то, только ткни пальцем, и готово. Но на ее стороне было неоспоримое численное превосходство, а еще — рыцари, только малую часть сил которых Райз знал. Чтобы испортить настроение, хватало и ее.
Один прыжок Кальдеора вплотную к Къярту — и того не спасут никакие печати переноса урона. А защитит ли Химера? Или в нем появится лишняя дыра?
Как и сказал Ц-Цузу, расклад был дрянной. Къярт пережил нападение в лесу только потому, что крикуну захотелось выслужиться перед Пастырем. Окажись он чуть менее честолюбив, и в истории поставили бы точку. В который уже раз.
Проклятье. Насколько могущественной была сила везения, настолько же Райз не любил оказываться у нее в долгу.
— Расскажи про Пастыря.
— Про Пастыря? Больше тебе ничего не рассказать?
— Начни с него, а после можешь перейти к перечислению рыцарей и вашего вооружения, — буднично произнес Райз.
Крикун расхохотался: громко, от души, будто в последний раз в жизни. Вопрос только — в чьей?
Но вместо тычков и оскорблений из горла Ц-Цузу полилась елейная речь:
— Ты, небось, думаешь, что сейчас разнюхаешь здесь все, выведаешь у меня, дурака, а потом вернешься к своему некроманту, и вы на пару займетесь составлением хитроумного плана?
— Я думаю о том, что ты предлагаешь мне кота в мешке. С чего мне выбирать то, о чем я имею только смутное представление?
— Райз, ничего не выйдет, — проворковал крикун.
Он опустил руку на его плечо, склонился с мерзкой улыбкой во всю зубастую пасть. Ц-Цузу, вероятно, пытался изобразить сочувствие, но вышла снисходительно-уничижительная гримаса.
— Тебе не пройти через заслон. Не пройти, не пробиться, не прорваться. Ничто не способно покинуть купол, созданный Уи-Шаа. Даже если твой некромант решит, что лучше вернуть твою душу, пускай и покалеченную повторным призывом, и разрушит печать, твоя душа застрянет здесь.
Абсолютный щит. Он упоминался и в записях последователей культа человека с двухвостым зверем, и в памяти призванных Къяртом слуг Орды. Еще одна головная боль.
— Хочешь сказать, что надо дождаться, когда купол снимут? — Райз с любознательностью ребенка посмотрел на Ц-Цузу.
— Хочу сказать, что тебе отсюда не выйти. Уи-Шаа никогда не снимает купол.
— Как же вы тогда снуете туда-сюда?
— О, это все Кальди. Известно ли тебе, как часто в мирах встречаются те, кто умеет перемещаться в пространстве?
Райз пожал плечами. В двух мирах, в которых он побывал в предыдущей жизни, такие умельцы были, и он даже входил в их число.
— Таких прыгающих блох везде полно, — Ц-Цузу брезгливо скривился. — Но только блохи и есть блохи. А вот Кальди — талант. Если купол больше его области зачистки — он с легкостью проникнет внутрь. Поэтому он и здесь. Как по-твоему, кто представляет для отары большую опасность: ты и твой некромант или же парень, способный моментально переместиться к нам в тыл и разнести все на километр вокруг? Я уже говорил, что минимальная область зачистки при прыжке составляет один метр, но Кальди ее и расширить может.
Райз бросил на Кальдеора короткий взгляд. Тот продолжал стоять истуканом, нисколько не озабоченный обсуждением его персоны.
— Можешь ничего не говорить: правильный ответ как-никак ударит по твоему самолюбию, — Ц-Цузу отпустил его плечо и приблизился к Кальдеору. — Но вот он здесь. Мы даже поймали его живьем. А как он из кожи вон лез, в одиночку превращая отару Пастыря в ничто, — крикун потрепал парня за щеку. — Загляденье! Но не думай, что он поспособствует твоему побегу. Он хотел бы. Наверняка хотел бы. Но не хочет. Теперь верность Кальди целиком и полностью, безоговорочно и бесповоротно принадлежит Пастырю. Ты же хотел о нем услышать? О его силе? О том, откуда он пришел и зачем? Я все это тебе расскажу. Если ты сделаешь правильный выбор.
— Ц-Цузу, — Райз неловко улыбнулся, — я всего лишь призванный. И выбор этот не за мной.
— Всего лишь призванный? — взгляд крикуна потемнел и вся его бравада, вся его картинность сгинули в просочившейся на поверхность черноте. — Что ж, «всего лишь призванный», как ты там говорил этому щеглу, Есхарии? Это не мои проблемы? Так что, «всего лишь призванный», теперь я тебе говорю: это не мои проблемы. Я даю тебе возможность исправить ошибку твоего некроманта, вздумавшего взбунтоваться, а заодно спасти свою шкуру. Ты ведь любишь жить, «всего лишь призванный»?
— 2 -
— Почему он все еще здесь?
Заданный Шикти вопрос прозвучал скорее с недоумением, чем с недовольством. Но недоумение ее было столь глубоким, что когда в многограннике появился Кальдеор, а вместе с ним Ц-Цузу и Райз, она отложила в сторону приборы, которыми разделывала запеченное филе. Она трапезничала не одна, а в компании блондина, которого Ц-Цузу называл Буль-Булем. Тот якобы сидел рядом и изящно орудовал вилкой, но клубящаяся под потолком дымка страха выдавала его истинное местоположение.
— Я так хочу, — ответил Ц-Цузу.
Он занял место за столом, но его обед перед ним так
