мгновение обожгла кожу. Пейтон поудобнее устроился, приспосабливаясь к температуре воды, затем его рука поднялась, чтобы взять мою. Поставив свое вино рядом с его на край ванны, я опустилась в воду. Сладко пахнущие пузырьки окутали меня, когда я скользнула напротив парня.
— Вода достаточно теплая? — спросил он.
— Да, все в порядке. — Собрав волосы в высокий пучок, я откинулась назад, позволяя струям пульсировать на моих ноющих мышцах.
— Иди сюда. — Он поднял обе руки вверх и высунул их из воды.
Медленно ступая по воде, я пробралась сквозь горы пузырьков, прежде чем нашла его. Он обнял меня, развернул и устроил между своих ног. Его полутвердый член прижался к моей пояснице, и у меня напряглись соски.
— Ты тихая. О чем думаешь? — Он потер мне спину.
— Нет, все идеально. Это именно то, что мне было нужно, даже если это произошло на день позже. — Я усмехнулась.
Он зарычал.
— Не дерзи. Ты знаешь, какие у меня виды наказания.
— Некоторые из твоих наказаний мне нравятся.
— Да? — Его руки переместились с плеч, чтобы обхватить мою грудь. — Значит, холодный душ был чем-то таким, что тебе понравилось? — Его большой палец играл с моим набухшим соском.
— Нет, — простонала я. — Но как только вода стала горячее, очень понравилось.
— Тут я с тобой согласен.
— И мне нравилось быть прижатой к стене. — Я начала хихикать, когда он ущипнул меня за сосок, неожиданный укол боли вошел в легкие.
— Мне нравится, как твое тело реагирует на меня, — прошептал он мне на ухо, прежде чем укусить за шею. — Меня заводит мысль о том, что я делаю это с тобой.
— Каждое прикосновение, поцелуй… Черт, даже взгляд, — признался он.
Он полностью контролировал любую эмоцию или отклик.
Он прижался своим твердым членом к моей спине.
— Насколько ты мокрая? — Потянувшись за своим бокалом с вином, я дала ему самый язвительный ответ, который только смогла придумать.
— Я в ванне, наполненной водой. Я мокрая насквозь. — Я сделала большой глоток. — Знаешь, иногда я не уверена, что ты настолько умен. — Я ставлю свой бокал обратно.
— У кого-то острый язычок. — Он рассмеялся, опуская руку мне между ног. — Я имел в виду здесь, внизу. — Он раздвинул мои губы, его пальцы скользнули по моему клитору. Хотя мы оба были мокрыми, я чувствовала влажность у себя между ног, свою готовность, позволяющую ему скользить вверх и вниз.
— Что, теперь у тебя нет ни одного остроумного замечания? — Я могла только покачать головой, потерявшись в моменте, когда каждая из его рук гармонично играла с моим телом. — Останься на ночь, Брейлин.
— Пейтон, — простонала я.
— Я знаю, чего хочет твое тело, чего оно жаждет. Не отрицай этого.
— Пейтон, пожалуйста… Мне нужно домой. Мне нужна одеться переодеться перед работой. — Мои глаза закатились к затылку, грядущее освобождение было всего в нескольких шагах.
Раздвинув мои ноги пошире своими ногами, он удерживал меня на месте.
— Перестань бороться с этим. Я могу дать тебе именно то, чего ты хочешь, чего хочет твое тело. Сдайся мне. — Он снова поцеловал меня в шею, и его нос зарылся в мои волосы. — Останься.
— Я… не могу.
— Останься. — Он погрузил свои пальцы в мою сердцевину.
— Нет. — Мой тон становился тише каждый раз, когда сопротивлялась.
— Впусти меня, Линн. Останься со мной. Позволь дать тебе то, что ты хочешь.
— Хорошо … останусь.
— Скажи это, — приказал он.
— Пожалуйста… позволь мне кончить. — Я надавила на его пальцы. Его рука отодвинулась от моей сердцевины. Оставшись в нерешительности, я подняла на него взгляд, сбитая с толку выражением его лица. — Серьезно, ты играешь нечестно.
— Впусти меня. Позволь дать тебе то, что ты хочешь. Сдайся мне, — повторил он.
— Приятель, ты был в секунде от того, чтобы дать мне именно то, что я хочу.
Его ноги держали мои раздвинутыми, а руки покоились на моем животе.
— Я контролирую твои эмоции, ты сама это сказала, и хотя ты сопротивляешься мне всеми возможными способами, я знаю, чего ты хочешь. — Его палец очертил маленькое сердечко на моем животе, повторяя одно и то же движение снова и снова. — Впусти меня, Линн. Сдайся.
Я закрыла глаза, не понимая, о чем он говорит. Медленно дыша, я сосредоточилась на его пальце. То, как он медленно поднимался, обводя два холмика, прежде чем спуститься обратно, туда, откуда начал.
Впусти меня, Линн… Сердце…
Впусти меня, Линн… Сердце…
Позволь… Сердце… Мне…
Сердце… В… сердце…
Мое сердце бешено заколотилось в груди, и на глаза навернулись непрошеные слезы.
— Я знаю, как колотится твое сердце, когда я рядом. Это тот же ритм, что и у меня, когда ты улыбаешься. Ты вошла в мою жизнь, и я, видимо, не могу тебя отпустить. — Он запрокинул мою голову назад, так что я была вынуждена посмотреть на него. — Не сопротивляйся мне, Брейлин. Впусти меня в свое сердце. Пожалуйста. Потому что мое уже принадлежит тебе.
Я вскочила, обхватила ногами его талию и прижалась губами к его губам. Вода плескалась и переливалась через край, но мне было плевать. Изголодавшись по нему, я позволила своему языку переплетаться с его, мои руки тянули его волосы, пока я пожирала его рот. Его руки поднялись вверх по моей спине, удерживая на месте, обхватив мой затылок.
Мое сердце принадлежало ему. Больше не нужно с этим бороться.
Не стану отрицать, это было то, чего я хотела. Нуждалась. Отбросив осторожность, я прижалась к Пейтону всем телом.
Я отстранилась от него, когда мои глаза остекленели. Я кивнула, давая ему понять, что я в его власти, целиком и полностью. Мое сердце было отдано ему — впервые оно кому-то принадлежало.
— Теперь ты мой? — спросила я, прижимая руки к его бьющейся груди.
— Да. С тех пор, как ты позволила мне угостить тебя выпивкой и ушла, не моргнув и глазом. Твой, — заверил он меня, обхватив ладонями мои щеки.
— Пейтон, — прошептала я между нашими губами. — Займись со мной любовью. — Это было то, чего я никогда раньше не говорила, чего никогда не испытывала. Если это клише, мне все равно. Я была более чем уверена, что влюблена в этого мужчину.
Обхватив меня ногами за талию, он поднял нас из ванны, в то время как мой рот атаковал его шею. Пейтон подвел меня к столешнице и положил мою задницу на выступ, чтобы он мог дотянуться до полотенца. Обернув его вокруг меня, его губы снова нашли мои. Они были мягкими на моих губах и гладкими, как лепесток розы. Он удерживал меня на месте, в
