и не думала, что сразу же переедет к Талю. Прямо из отеля — он действительно поехал и забрал ее вещи. Она пропустила свой рейс, и ей было все равно.
Сначала она серьезно задавалась вопросом: получится ли у них что-то. Их отношения начались со лжи. Она изменила мужу. Таль все это время лгал ей. Не лучшая основа. Кроме того, его квартира была почти невыносимо маленькой, около шестисот квадратных футов. Крошечная. Ей казалось, что она живет в комнате общежития.
Она научилась любить ее. Меньшее пространство означало, что они всегда были вместе. И хреновое начало отношений фактически укрепило их силу. Они уже видели худшие стороны друг друга, уже поделились друг с другом своими худшими секретами. Они закончили поступать неправильно. Теперь они знали, как сделать все так, как нужно.
Ее семья приехала к ним в гости. Ее мама все еще была холодна с ней, так что Миша не ждала многого, но Таль быстро расправился со снежной королевой. Он не дал миссис Дуггард шанса не полюбить его. Когда они встречали родителей в аэропорту, Таль просто схватил крошечную женщину в медвежьи объятия, фактически подняв над землей. Затем пустил в ход свое красноречие, и к концу визита Миша была почти уверена, что ее мама более чем влюблена в него.
И, конечно же, ее отец любил его. Миша была единственным ребенком — у нее возникло ощущение, что Таль немного похож на сына, которого у ее отца никогда не было. Эти двое часами просиживали на террасе, разговаривая о бейсболе, баскетболе и футболе. О чем-нибудь с мячом. От этого она чувствовала себя невероятно счастливой. Две части ее жизни так органично слились воедино. Ее отец тоже был очарован жизнью Таля, его секретной работой, и любил слушать всякие истории.
Работа Таля по-прежнему была безумной. В Ватикане он проработал недолго. Вскоре вернулся «в поле», снова выполняя миссии с Руизом. Он старался оставаться в Риме как можно дольше и сокращать время заданий, но все же это удавалось с трудом. Однажды он вернулся домой с пулевым ранением в бицепс. Это почти не положило конец всему. Миша чуть не сошла с ума, и между ними вспыхнула ссора с криками, затмившая все ссоры с криками.
Но, вау, секс после примирения почти стоил того.
После этого случая они пришли к компромиссу. Если Таль отправлялся на работу за границу, то брал ее с собой. Она устроилась на работу в танцевальную студию, и ее гибкий график позволял ей достаточно легко улизнуть, и это заставляло его дважды подумать над тем, на какую работу он соглашался. Получилось прекрасно. За восемь месяцев, что они были вместе, Миша успела увидеть Францию, Норвегию, Монголию, Непал и Южную Корею.
Хотя ничто не сравнится с тем, чтобы проводить с ним каждый день. И совсем ничто, чтобы проводить с ним каждую ночь.
После того, как Таль отпугнул чрезмерно нетерпеливого джентльмена, который не переставал уговаривать Мишу пойти с ним на свидание — серьезно, свидание за завтраком!? — они сели вместе. Она ждала его возвращения с работы. Они заказали выпить и поболтали о своем дне, прежде чем отправиться дальше.
— Как мне так повезло? — спросила Миша, когда они, держась за руки, вышли из кафе. Таль улыбнулся.
— Меня тоже не покидает эта мысль. Я же говорил: это судьба. Ну, что за стерва.
— Ты такой романтик.
— Для тебя только лучшее. Можем мы сейчас пойти домой и раздеться?
— Нет, у меня на нас планы.
Миша удивила его, ускорив шаг и потащив по улице.
— Что мы делаем? Я планировал заняться извращенным сексом, — пожаловался он, следуя за ней по переулку.
— Этим ты можешь заняться в любое время. Слышишь музыку? Проходит большой фестиваль. — Она почувствовала, как его руки скользнули по ее бедрам, затем он притянул ее к себе, даже во время ходьбы.
— В любое время, да? — сосредоточился он на определенной части ее заявления.
На площади играл оркестр, люди танцевали и смеялись. Миша удивилась, узнав, что Таль на самом деле оказался довольно хорошим танцором — он все время говорил о ее танцах, но ни разу не упомянул, что сам обладает чувством ритма. Теперь при каждой возможности она танцевала с ним.
Ей хотелось танцевать с ним всегда.
— Я не совсем это планировал на сегодняшний вечер, — рассмеялся Таль через час, когда, наконец, убедил ее сделать перерыв. Он отвел ее от толпы к скамейке, приютившейся среди живой изгороди.
— Что у тебя было на уме? — выдохнула она, все еще двигая бедрами и ногами в такт, стоя рядом с ним.
— Что-нибудь посексуальнее, — ответил он, садясь.
— Пффф, — фыркнула она, поворачиваясь, — мои танцы чертовски сексуальны.
Он дернул ее за руку, притягивая к себе на колени.
— Итак, танцовщица, — начал он, помогая ей удобнее устроиться на нем.
— Да?
— Ты счастлива?
— Чрезвычайно.
— Знаешь, какой сегодня день? — продолжил он.
— Вторник, — ответила она.
— Да, но я имел в виду событие. Что-то особенное, — продолжил Таль. Миша поморщилась в замешательстве.
— Э… — она попыталась сообразить, какой праздник сегодня отмечается.
Таль пренебрежительно фыркнул.
— Глупышка, сегодня ровно год с того дня, как ты приехала в Италию, — почти рявкнул он на нее. Она села прямее.
— Неужели?
— Да.
— День, когда мы встретились?
— Нет, день, когда ты сошла с трапа самолета.
Миша задумалась. Прошла зима. Лето. Так много моментов.
— Вау, я и забыла, — усмехнулась она, глядя вдаль. — Как ты вспомнил?
— Я был там, — ответил он тихим голосом, и она почувствовала, как он целует ее обнаженное плечо. Она взглянула на него.
— Да? — удивилась она.
Когда они решили, что всерьез будут налаживать отношения, то сразу же установили, что никаких секретов не будет, и Миша задавала много вопросов. Но этот ни разу не приходил ей в голову.
— Ммгхмм. Этого я тоже не должен был делать, только следить за тем, чтобы все оборудование в отеле работало без сбоев. Но что-то… не знаю, что-то заставило меня пойти к тебе. Я видел твои фотографии. И хотел увидеть тебя лично. Ты прошла мимо меня, — объяснил он, гладя ее руку.
Она улыбнулась ему.
— Я не заметила.
— Ничего удивительного. У тебя осведомленность об обстановке как у ламантина.
— Заткнись.
— Я был там. Наблюдал за тобой. И подумал про себя: «Я поговорю с ней», поэтому я очень хорошо помню тот день. Это был день, когда у нас все началось.
— Ой, умоляю, тебе просто не терпелось залезть мне в трусики, — поддразнила она.
— Очень верно. Жаль, что после этого я не
