всегда можно об этом не думать.
Он улыбнулся и потянул красную створку на себя.
«Мне нельзя забывать, – сказала себе Эри, когда мага поглотил портал в иной мир. – Мне нельзя».
Стоило подумать о Рикки, как ей показалось, что она чувствует его. Он был где-то рядом, все еще в этом мире.
***
Айлин посмотрела на свои пальцы. От каждодневной работы кончики загрубели, и теперь она едва чувствовала даже иголку. В мастерской было душно, но до конца дня оставалось всего ничего. У её ног лежала стопка рубашек, к которым она пришивала рукава. У девушки рядом дела явно шли лучше, и её стопка была чуть ли не в два раза толще. Как-то она спросила, в чём её секрет, но та отказалась разговаривать.
Среди женщин, приставленных к мастерской за номером семнадцать, Айлин была единственной эльфийкой. В первую же ночь её стащили с кровати и, накинув на голову одеяло, сильно избили. За это всю мастерскую лишили недельной зарплаты, и её больше не трогали. Смотрели с враждебностью, но обходили стороной, словно больную рованской лихорадкой. Иногда Айлин боялась, что совсем разучится разговаривать, но попытки пообщаться с другими работницами успехом не увенчались.
Раз в неделю к ним заходила сухонькая эльфийка с седой головой, которую все звали Кэрол, и объявляла, сколько и чего надобно пошить. У неё была толстая книжечка с таблицами, где она отмечала, сколько ожидается от каждой мастерской. Отвечать на вопросы она не желала и сразу же сказала, что острые уши не обеспечат Айлин никакого особого положения.
В столовой, куда работники шли вечером, ей иногда удавалось перекинуться парой слов со старшей по кухне, полукровкой лет сорока. Но нам том все общение и ограничивалось. Оставалось только погружаться в собственные мысли.
«Знают ли другие эльфы, каково здесь?» – думала она. Не знают или закрывают глаза, как и она раньше. Но такая участь была лучше, чем навсегда сгнить в тюрьме. Ренорд проявил милосердие, и Айлин понимала, что ей не на что жаловаться. За работу, пусть скромно, но платили, и можно было купить какие-то мелочи в местном магазинчике, и раз в месяц даже позволить себе десерт. Сегодня и был тот день, когда она решила, что обязательно купит яблочное желе. Оставалось лишь закончить еще несколько рубашек.
С каждым часом ряды работниц редели, и когда за окнами стало темно, Айлин вдруг поняла, что осталась в мастерской одна. Собрав результаты своих трудов в мешок, она направилась к двери.
«Надеюсь, склад еще открыт», – с тревогой подумала она. Ведь если она опоздала, значит зарплату получит только завтра, и сегодня придется обойтись не только без яблочного желе, но и без ужина.
Улицы лагеря были слабо освещены редкими фонарями. Прикрыв за собой дверь, над которой была прибита табличка с номером «17», Айлин повернула направо. И если днем за окнами был постоянно какой-то шум, сейчас всё стихло и даже выглядело заброшенным.
«Может, все ужинают», – предположила она, продвигаясь мимо пустеющих бараков. Вынырнув из переулка, Айлин резко остановилась и чуть не выронила мешок. Небольшая площадь была устлана мертвыми, словно недавно здесь произошла битва. Рядом лежали и узники, и стражники. Стрелы торчали из тел, как из подушечек иголки. Кровь смешалась с грязью и снегом. Мечи и луки были разбросаны тут же.
«Попытка массового побега?» – подумала Айлин, боязливо осматриваясь.
Из барака слева показался худой человек в грязном плаще и, увидев её, испуганно шарахнулся.
– Не бойся, – она подняла вверх свободную руку. – Я всего лишь швея.
Человек оказался молодым, чуть больше двадцати, со светлыми волосами, свисавшими сосульками. Он несколько раз моргнул, словно не верил, что видит её.
– Убей её, – проговорил он и тут же сам себя перебил: – Не трогай!
Айлин медленно шагнула вперед, на всякий случай отметив, где лежит ближайший меч.
– Что случилось? – спросила она.
Молодой человек отвел взгляд и посмотрел себе под ноги.
– Беги, – пробормотал он и, подняв голову, добавил: – Убей её!
– Не надо меня убивать, – возразила Айлин.
Парень снова несколько раз моргнул и вдруг кинулся на неё. Эльфийка бросила мешок и присела. Рука нащупала меч одного и стражников, и прежде, чем безумец успел дотронуться до неё, острый кончик пронзил его в живот. Он закашлял и, пытаюсь закрыть рану руками, повалился на землю.
– Вот это и случилось, – послышался голос из-за спины. Айлин испуганно подскочила.
У двери на склад стояла сухонькая эльфийка с седыми волосами.
– Пойдём-ка внутрь, – скомандовала она.
Айлин пошла было за ней, но вовремя опомнившись, вернулась и подобрала мешок с рубашками. Кэрол положила засов на металлические скобы и, подойдя к столу, за которым обычно принимала готовый товар, махнула Айлин:
– Помоги-ка.
Вместе они сдвинули дубовую махину и забаррикадировали дверь.
– Ты видела, что произошло? – спросила Айлин, тяжело дыша.
– Да, и нам надо выбираться. Здесь есть второй выход, скорее, – поторопила её сухонькая эльфийка.
Они прошли в комнату с огромными полками, заваленными с одной стороны – мотками ткани, с другой – готовой одеждой. Её взгляд остановился на стопке плащей. Они не были оторочены волчьим мехом, но всё же это были именно они – часть формы Синих волков, которую выдавали новобранцам.
Айлин мотнула головой, отряхивая неприятные мысли.
– Что же это было? – спросила она.
Кэрол остановилась перед дверью и, обернувшись, окинула её оценивающим взглядом.
– Мертвые вернулись с той стороны, – сказала она. – Они пытались завладеть живыми, но это оказалось не так просто. Сопротивляясь, одни сходили с ума, другие падали и не вставали, и лишь немногие подчинялись, – она сделала паузу и, качнув головой в сторону улицы, добавила: – Но этот лагерь не подходящее место для начала новой жизни.
Айлин напряженно слушала, не замечая, как побелели её пальцы, сжимавшие мешок с рубашками. По неясной причине она боялась с ним расставаться.
– Я не понимаю, – проговорила она. – Люди стали одержимы? Напали на стражу?
– Не только люди, – ответила Кэрол с сожалением в голосе. – Беда в том, что на той стороне сложно сохранить рассудок. И даже вернувшись, души не понимают, что делают.
Человек на улице был явно безумен, согласилась Айлин, но что-то в словах Кэрол заставляло насторожиться.
– Откуда ты столько про это знаешь? – спросила она.
Сухонькая эльфийка сняла с крючка зажженный фонарь
