Книга Заложник - Фридрих Незнанский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
Турецкий позвонил в комиссию и узнал, что Найденов уже на месте.
Он встретил следователей настороженно, это было сразу заметно. Когда ему сообщили о Турецком, он неприязненно поморщился. Ну при чем здесь Генеральная прокуратура? Трагический, но ведь, увы, и достаточно рутинный случай. Они что там себе думают? Может, считают, что в испытуемую машину террористы сунули бомбу? Помешались, честное слово, на этих террористах! Или подозревают, что сами летчики совершили диверсию? Или что испытывают заведомый брак, и тогда диверсантами окажутся конструкторы и инженеры? Как-то вся эта подозрительность противно припахивает известным нашим прошлым… Проводится же — и это известно — следствие по поводу случившегося, но все его окончательные выводы, а также меры ответственности каждого виновного определятся не ранее, чем подведет итоги и скажет свое последнее слово комиссия, дураку же понятно! Зачем же еще Генеральная?
Вот все это он и собирался высказать в глаза старшему следователю, как его…
Но Александр Борисович, уже по выражению лица предвидя острую неприязнь, постарался максимально смягчить атмосферу.
— Здравствуйте, Валерий Леонидович, — с благожелательной улыбкой сказал он. — Извините, что отнимаю ваше дорогое время, но, если позволите, займу не более пяти минут.
— Полагаете, что за пять минут сумеете понять то, над чем наша комиссия возится и еще будет возиться неизвестно сколько времени?
«Ах ты мать честная, сколько неприкрытой иронии!»
— Даже и не пытаюсь, — продолжая улыбаться, ответил Турецкий. — Меня абсолютно не интересует техническая сторона вашей деятельности. Вы — специалисты, а я — нет.
— Это хорошо, что понимаете.
— Ага, — простецки кивнул Турецкий. — Но вы, простите, не дослушали. А волнует меня моральная сторона. Так я отниму все-таки пяток минут? И позволите присесть?
— Да, конечно. — Найденов кивнул по очереди Турецкому и Платонову.
— Может быть, вы уже в курсе того, что на имя Президента пришло письмо от группы летчиков-испытателей относительно того, чтобы погибшему Мазаеву было присвоено звание Героя?
— Да, — сухо кивнул Найденов, — я в курсе.
— Я успел побеседовать со многими людьми, причастными, так или иначе, к этому делу. Мой коллега Платон Петрович с вашего, надо понимать, разрешения ознакомился с некоторыми материалами и первоначальными выводами комиссии, которую вы возглавляете. То есть в общих чертах мы тоже в курсе.
Найденов демонстративно посмотрел на свои наручные часы.
— Вы будете смеяться, Валерий Леонидович, но я практически заканчиваю. Объясняю, зачем я к вам приехал. Президент попросил меня лично разобраться, почему ваша комиссия возражает против того, чтобы человека, до последних минут своей жизни спасавшего репутацию известного конструкторского бюро, а также сотни ни в чем не повинных людей, — я знаю, о чем говорю, я случайно оказался среди них и собственными глазами наблюдал аварию — наградили посмертно высоким званием? Которого он давно заслужил всей своей жизнью. Не говоря о смерти… Ответьте мне, пожалуйста, на этот вопрос, и мы с коллегой немедленно оставим вас в покое. А касательно президентской просьбы, можете позвонить на Старую площадь и поинтересоваться у зама главы Администрации Михаила Александровича, он охотно подтвердит, ибо полностью в курсе дел. Извините, у нас остается еще одна минута.
— Да будет вам… — нахмурился Найденов. Ну точь-в-точь Мюллер, выговаривающий Штирлицу. Он даже и похож был отдаленно на известного «киношного» группенфюрера. — Скажите, если не секрет, кто конкретно против этого?
— А это, видимо, тот самый редкий случай в нашей с вами практике, когда каждый сам по себе «за», а в сумме получается «против». Это, с вашего позволения, какая-то, понимаете ли, другая математика. Или время диктует, чтобы при сложении плюсов в результате получился минус? Вроде бы абсурд, а сухой остаток показывает, что такое, оказывается, вполне возможно.
— Так ставите вопрос? — Найденов похмыкал, почесал лысину. — А с кем вы успели встретиться? Надеюсь, это не тайна следствия?
— Вовсе нет. Беседовал со Щетинкиным. С известным вам Сан Санычем…
— Что, старик вас принял? — удивился Найденов.
— Да, хотя несколькими часами ранее прилетел из Ульяновска.
— Симбирска.
— Ну да, я по старой памяти. И очень, видно, устал. Но долго не отпускал, поговорили. Я еще в детстве мечтал с ним познакомиться… «На яме», как у вас говорят, был. А только что совершили экскурсию на «Дымку». Посидели, осмотрелись, выслушали пояснения специалиста.
— Воображаю…
— Нет, вполне доходчиво. Но у нас, извините, время?
— Да, время… — нарочито тяжко вздохнул председатель комиссии. — А что сказал Александр Александрович? Мнение Щетинкина я знаю, читал его показания комиссии.
— А что мог сказать бог по поводу своего любимого ученика? Напомнил мне историю с крышкой гроба. «Посидел» со мной в кабине самолета, «показал», что и как, — в кавычках, разумеется. И полностью разделил возмущение по поводу ведомственного равнодушия. А это уже без кавычек.
— И вы ему полностью поверили?
— А вы бы — нет?
— Так сами ж только что сказали: ведомство! Подразумевая полную нестыковку? Крыловский «квартет»?
— Нет, хуже. В «квартете», ежели помните, просто не умели, хотя и хотели. А тут и то, и другое вместе, со знаком минус. — Турецкий неожиданно рассмеялся.
Посмотрев на него, невольно улыбнулся и Найденов.
— А ведь вы в чем-то правы… Да вот как объяснить, чтоб шпионажем не запахло? Ярлыками…
— Тут мне один приятель как-то такую вещь сказал, — продолжал улыбаться Александр Борисович. — Очень, говорит, верные слова в «Интернационале»: «Кипит наш разум возмущенный!» И прежде кипел, и сегодня продолжает кипеть. Но за долгие годы постоянно совершенствовали свои умения и механики, они придумали такой хитрый котел, в котором кипеть может что угодно и сколько угодно времени, а котел все равно не взорвется. Знаете почему?
— Любопытно.
— А потому что там масса незаметных дырочек, через которые спускается пар. Причем сам по себе. Даже и без особых усилий со стороны старшего механика. Ничего? А вы все про шпионаж… Это уже даже не смешно.
— Так что вы хотите в данном, конкретном случае?
— Ничего сверх того, чтобы узнать ваше личное мнение.
— Но оно может расходиться с мнением некоторых членов комиссии, не так ли?
— Я полагаю, что мнение генерала Найденова, пусть высказанное и в частном порядке, стоит, как говорится, мессы в Париже.
— Вы сказали в частном порядке?
— Я сказал: «пусть и…», что совсем не исключает и официальной точки зрения.
— Ну, хитер! Хорошо, я, в общем-то, догадываюсь, кого волнует моя точка зрения. Обещаю вам снять ненужное напряжение в этом вопросе. Сан Санычу, если увидитесь раньше меня, самый горячий привет. Извините, теперь уже действительно время.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Заложник - Фридрих Незнанский», после закрытия браузера.