подаркам. Но некоторые мелочи разрывали сердце на части – капкейки «Красный бархат» с надписью «Прости»; редкий винтажный японский фотоаппарат, который я искала много лет, но никак не могла найти в продаже; наша с Алексом фотография с осеннего фестиваля в рамке. Я не знала, что он сохранил снимок из фотобудки.
А зачем мне фотографии?
Для воспоминаний. Чтобы помнить людей и события?
Для этого мне фотографии не нужны.
К концу четвертой недели мне хотелось одновременно рвать на себе волосы от расстройства и таять, как песочный замок во время прилива.
– Нам нужно поговорить, – сказала я в пятницу днем после семинара по осветительной технике. Алекс поджидал меня снаружи, возле фонарного столба, невыносимо привлекательный в джинсах и белой футболке. Его глаза были скрыты за «авиаторами», но пристальный взгляд прожигал стекла очков, распаляя мое тело.
Проходившие мимо школьницы засмотрелись на него, хихикая и перешептываясь.
– Он великолепен, – пропищала одна из них, думая, что ее уже не слышно.
Она ошиблась.
Мне захотелось догнать ее и дать непрошеный совет от старшей сестры. Не влюбляйся в парней, которые выглядят, будто могут разбить твое сердце, – есть вероятность, что так и случится.
– Конечно, – сказал Алекс, не обращая на девушек никакого внимания. Возможно, он привык. Пока он преследовал меня по Лондону, его преследовали другие женщины, и в итоге происходящее напоминало полномасштабную игру «Следуй за лидером». – Можем обсудить все за ужином, – уголки его рта дернулись в ответ на мой мрачный взгляд.
– Ну уж нет. – Я осмотрелась и заметила неподалеку маленькую нишу. Не совсем переулок, но вполне уединенное место. Я не хотела, чтобы его увидели остальные и начали задавать лишние вопросы. Большинство уже заметили ежедневно встречавшего меня Алекса и ошибочно приняли его за моего парня. – Пошли туда.
Я направилась к нише и дождалась, пока мы устроимся в тесном пространстве.
– Ты должен прекратить.
Алекс поднял бровь.
– Прекратить?..
– Подарки. Преследование. Игры. Это не сработает.
Ложь. Они уже почти сработали, и именно поэтому я была в таком ужасе. Если бы он продолжил, я не знала, сколько еще смогу продержаться.
Его улыбка померкла.
– Я же сказал, это не игры. Если ты просишь меня остановиться с подарками, я остановлюсь. Но я никогда не перестану ждать.
– Почему? – я раздраженно всплеснула руками. – Ты можешь получить любую женщину. Почему ты еще здесь?
– Потому что мне нужна только ты. Я… – Алекс судорожно сглотнул. К нему вернулся взволнованный вид. – Я не хотел признаваться в этом даже себе самому, но…
– Нет, – мое сердце пустилось в бешеную скачку. Я знала, что он сейчас скажет, но была совершенно не готова это услышать. – Не надо.
– Ава, я люблю тебя, – в его глазах сверкали эмоции. У меня внутри все сжалось, почти до боли. – Когда ты призналась мне в любви, я не ответил тем же, потому что мне казалось, я не заслуживаю твоей любви. Тогда ты еще не знала правды о моем плане, и я не думал… черт, – он почесал затылок с непривычно смущенным видом. – Я планировал этот разговор совершенно иначе, – пробормотал он. – Но это правда. И, возможно, я по-прежнему тебя не заслуживаю, но я буду работать, пока не заслужу.
– Ты меня не любишь, – я покачала головой. Глаза и нос жгли едва сдерживаемые слезы. Мои постоянные рыдания начали раздражать меня же саму, но я не могла остановиться. – Ты даже не знаешь, что такое любовь. Ты обманывал и использовал нас с Джошем восемь лет. Восемь лет. Это не любовь. Это манипуляции. Безумие.
– Вначале да, но Джош действительно стал моим лучшим другом, и я действительно в тебя влюбился. – Алекс издал короткий смешок. – Думаешь, я всего этого хотел? Нет. Все мои планы полетели кувырком. Я годами откладывал расправу над Майклом из-за тебя и Джоша.
– Как великодушно, – с сарказмом отметила я.
Он стиснул зубы.
– Я никогда не претендовал на роль принца на белом коне, и моя любовь совсем не похожа на сказку. Я испорченный человек с испорченной моралью. Я не стану писать тебе стихи и петь серенады под лунным светом. Но ты единственная женщина, которая меня интересует. Твои враги – мои враги, твои друзья – мои друзья, и если ты захочешь, я готов сжечь для тебя весь мир.
Мое сердце раскололось пополам. Я так сильно хотела ему поверить, но…
– Даже если все это правда, проблема не в любви. Проблема в доверии, а я больше тебе не доверяю. Ты доказал: ты мастер долгих игр. Вдруг это снова одна из них? Вдруг однажды, лет через десять, я проснусь, и ты снова разобьешь мне сердце? Во второй раз я этого не переживу.
Если причиной станет кто-то другой – возможно. Но не Алекс. Он проник не только в мое сердце, но и в мою душу, и если я потеряю его вновь, мне точно конец.
– Ава, – у Алекса дрогнул голос. Его глаза покраснели, и я могла поклясться: он вот-вот заплачет. Но это Алекс. Он никогда не плакал. Просто не умел. – Милая, прошу. Скажи, что мне сделать. Я готов на все.
– Я не знаю, можно ли вообще что-то сделать, – прошептала я. – Прости.
– Значит, мне придется перепробовать все, пока мы не узнаем, – решительно заявил он, сделав каменное лицо.
Алекс не сдастся, пока не получит желаемое. Такова его природа. Но если я поддамся ему – как желает сердце, но категорически противится разум, – как я буду жить дальше? Отношения без доверия – словно дом, построенный на песке, а после долгого дрейфа я отчаянно нуждалась в твердой почве.
– Возвращайся в Вашингтон, Алекс, – попросила я, совершенно измучившись. Ментально, физически и эмоционально. – У тебя там бизнес.
Но как только я произнесла эти слова, желудок сжался от одной мысли о том, что между нами опять будет целый океан.
Я совершенно запуталась. Я понятия не имела, чего хочу, и не могла угнаться за лихорадочно бегущими мыслями.
– Я оставил пост генерального директора месяц назад.
Шок от услышанного вырвал меня из размышлений.
– Что?
Алекс был самым амбициозным человеком, что я знала, и он провел в должности генерального директора меньше года.
Почему я ничего об этом не слышала? С другой стороны, я не интересовалась финансами и избегала новостей о самом Алексе.
Алекс пожал плечами.
– Я не мог оставаться генеральным директором и проводить все время с тобой в Лондоне, поэтому я ушел в отставку, – невозмутимо объяснил он, словно не бросил дело всей своей жизни ради минутной прихоти. Только… Алекс никогда ничего не делал ради минутной прихоти. Он продумывал каждый шаг, но в
