бледная вся. Что болит? Сейчас врача вызову.
— Ва-ня, — придаю напускной строгости голосу, — все хорошо. Это Сашка, футболист твой, пнул прямо в солнечное сплетение. Уже все прошло. Сам, наверное, испугался, что силы не рассчитал.
Дениска тоже прибежал:
— Чего?
— Отбой, Денис.
— Точно?
Я закатываю глаза. Эти двое мужчин своей гиперопекой меня когда-нибудь доконают. Скоро мозоль на языке натру от фразы «Я беременная, а не больная». Боюсь представить, что будет, когда малой родится.
— Ты уверена, что все прошло? Это вообще нормально, что он так пинается?
— Уверена, конечно. Все дети пинаются. И Дениска тоже пинался. Под конец то пятка вылезет, то пальчиком постучит, то локтем тырнет так, что искры из глаз сыпятся.
Иван присел передо мной на корточки, наклонился к животику. Обхватил его ладошками и, глядя в пупок, выпирающий из-под тонкой ткани широкого платья, строгим голосом начал его отчитывать:
— Сашка, ты чего так сильно маму пинаешь? Ей же больно. Ой, — Иван поднимает на меня ошарашенный взгляд, — он и меня пнул, прямо сюда — показывает мне ладонь, тыкая в центр пальцем. Я киваю — почувствовала, и тихо ржу, наблюдая за папашей, разговаривающего с пупком по имени Сашка. — Так, Александр Иванович, вылезешь из мамки, я с тобой серьезно поговорю! Маму обижать нельзя, она у нас самая лучшая, — интонация меняется от строгой до ласковой, приправленной поцелуями в семимесячный животик, а потом выше и выше. — Самая красивая, самая сладкая, — целует сквозь платье и тонкий кружевной лифчик, прихватывая губами сосок, — самая любимая, — прикусывает второй, — самая лучшая, — поднимается выше и впивается в губы.
Малыш замирает, как будто прислушивается к тихим стонам мамочки, расплывающейся лужицей от сладкого поцелуя папочки. Хорошо, что он подглядывать пока не умеет.
— М-м-м, моя медовая девочка, — отрывается от моих губ Иван, заглядывая в мои явно затуманенные глаза. — Замуж за меня пойдешь?
— Неа, — все еще витая в облаках, упрямо машу кудряшками, — мне и так хорошо.
— А мне не хорошо. У нас скоро сын родится, и я хочу, чтобы ты носила мою фамилию, как и он.
— Он и так будет носить твою фамилию, Вань.
— А ты?
Иван обхватывает горячими ладонями мое лицо. Смотрит внимательно мне в глаза. В его тухнет надежда, рождается разочарование.
— Не хочешь, значит, да? — в прозрачных серо-голубых озерах темнеет — назревает шторм, и от этой смены эмоций мое сердечко начинает биться чуть сильнее.
— Нет, — шепчу тихо.
— Ну как хочешь, — целует в затылок, разжимает объятия и уходит из кухни, оставив нас с Сашкой в непонятном подвешенном состоянии. Обиделся Иван на меня, в очередной раз получив отказ выйти за него замуж. Ну вот такая я. Вроде и верю своему мужчине, что он любит меня всем сердцем, но страх снова испытать боль от предательства до сих пор сковывает и парализует всю меня.
Иду в детскую. Хочу посмотреть, как далеко продвинулись с поклейкой обоев мои мужчины. Денис сидит на стуле перед ведерком и мешает лопаткой клей. Иван, шагая из угла в угол по комнате, что-то говорит ему с важным видом. При виде меня замолкает и подходит ко мне. В глазах озорной блеск или это лучики солнышка так бликуют?
— Ну как? Нравится? — обнимает меня одной рукой, другой обводит комнату. — Детская почти готова. Вот две полосы осталось приклеить и будем мебель собирать.
— Очень нравится. Вы у меня такие молодцы!
Прижимаюсь к груди Ивана. Расчувствовалась — Иван столько делает для меня и нашего ребенка, привлекая в эти хлопоты Дениса, что я до сих пор удивляюсь, что мужчины могут быть такими заботливыми. Первая моя беременность протекала без мужского внимания. А сейчас я чувствую себя принцессой в окружении своих подданных, готовых исполнить любой мой каприз.
— О чем говорили? — отвлекаюсь от воспоминаний, чтобы не заплакать.
— Да так, ничего особенного. Сейчас доклеим и пойдем с тобой гулять, да? Сашке нужен свежий воздух, а у нас тут клеем пахнет.
— Ну пойдем, — соглашаюсь. Гулять полезно. Особенно перед родами, а с Иваном еще и весело.
Они быстро доделывают работу. Денис остается дома убираться, а мы с Ваней идем в сторону парка. Держимся за руки, хохочем, вспоминая Сашкины выкрутасы за эти семь с небольшим месяцев беременности. Представляем, каким он будет, когда вырастет и на кого похож.
— Давай-ка зайдем, — между делом говорит Иван и машет в сторону загса, каким-то чудом оказавшимся на нашем пути. Заговорил меня любимый, повел в парк другой дорогой.
— Зачем?
— Дело есть.
Без задней мысли иду послушно со своим мужчиной в красивое здание. Иван уверенно стучит в одну из дверей широкого светлого коридора, открывает ее и пропускает вперед меня. Я не понимаю, что мы здесь делаем, единственная мысль — Иван пришел сюда по своим делам.
Мы здороваемся с молодой улыбчивой женщиной. Иван спрашивает у нее, можем ли мы подать заявление на регистрацию и, получив положительный ответ, достает из своего кармана… два паспорта — свой и мой. Сам заполняет нужные бланки, от меня только требуется подпись. Следит за мной, чтобы я деру не дала. А ведь могу. Только с пузом далеко не убегу, а ругаться при постороннем человеке я, конечно же, не буду. Но мысленно обещаю себе, что с рук Ивану эта махинация не сойдет. Накажу его. Вот прям сегодня ночью и накажу. Подниму ему "настроение", а дальше сам… как хочет… А нам с Сашкой срочно попить захочется. Или поесть. В общем, ждет тебя облом-с, Ваня.
Предвкушаю месть и расписываюсь.
Вот так в ближайшую субботу я снова стала замужней женщиной. Беременной от любимого мужчины и… очень счастливой.
Глава 66. Спустя два года
Наташа
С огромным букетом белых роз, с пятнадцатилетним Денисом и двухлетним Сашкой рядом, я захожу в скромный ресторанчик в родном поселке, где собралась вся родня и близкие друзья моей семьи. У мамы юбилей и никто, кроме Андрея, не знал, что мы приготовили такой подарок роднульке. Каждый день с ней созваниваемся, болтаем по
