идет в ванную. Дверь в ванную закрывается, слышно журчание воды. Через некоторое время он выходит и садится за стол. Пища приличная, чистая посуда. Охитека заканчивает приготовления и делает приглашающий жест. Кваху кивает головой. Начинают завтракать.
Кваху: «Когда говорил, было понятно... Он здесь и жертвы ему... А сейчас?»
Охитека: «Боишься? Превышение полномочий?»
Кваху: «И это тоже... Они же не мне и не тебе, а Ему...»
Охитека: «Ну и что? Пойти сказать, чтобы выпускали людей? Скоро рассвет...»
Кваху: «Сходи... Пусть покормят... Дадут пить... Самим проводить жертвоприношение это ни к чему...»
Охитека: «Ладно... Сейчас схожу... Подождем до завтра?...»
Кваху: «Да… и оставь немного людей... Вдруг понадобятся...»
Охитека наскоро заканчивает завтрак и выходит из комнаты. Кваху ест, молча и не торопясь, продолжает размышлять.
Кваху сам с собой: «В древности жертвы были только по праздникам... Потом поклонялись другим... Может, хватит? Пока...»
Кваху медленно ест, прерываясь, потом пьет кофе и сидит за столом, задумавшись.
Ранее описанный подвал под домом. За столом сидят мужчина и женщина, пьют кофе, но тихо, привыкли уже. На столе стоит керосиновая лампа, и пустые стаканы. Исподволь начинается разговор шепотом.
Женщина: «Сегодня ничего не было, полная тишина, раньше гудеж шел круглосуточно — не такие, захватчики, это не ваше... А сегодня тишина, первая спокойная ночь за годы...»
Мужчина: «Да тише ты... Ничего еще не ясно... Может это, такой перерыв, а потом новый Древний и Правильный объявится и свои права предъявит...»
Женщина: «Ну и что. Снова на пирамиду? На рассвете...»
Мужчина: «Не так все однозначно... Раньше тоже были выдумщики... Могут еще и в костер бросать...»
Женщина: «И что, никогда это не кончится, только виды казней будут разными?! Костры и статуи понятно с кем были связаны.... Хотя, в принципе это одно и то же...»
Мужчина: «Вот-вот... Страна распалась... Возможности отбиться нет...»
Чуть поодаль сидит другая семья и иногда с тревогой смотрят на говорящих. Мать причесывает девочку. Отец сидит рядом и перебирает таблетки в коробке. Девочка порывается что-то сказать, но мать прижимает ее к себе и делает знак молчать.
Завтрак за столом закончен. Женщина сидит недовольная. В это время девочка вырывается из рук матери и подбегает к сидящей за столом женщине.
Девочка: «Мне утром приснилась Нэнси... Идет домой... А еще я слышала собаку — там далеко возле входа...»
Женщина за столом: «Ну и что. Снов и раньше было много разных... В основном требовали... и укоряли... что-то новое... Может, звала куда-нибудь? Такое тоже было... А собака... ну бродячая... сейчас их много...»
Девочка обиженно: «Никуда не звала... Просто шла по улице...»
Мужчина за столом: «На улицу вытаскивают, подлецы... Пирамида уже потом... Западня это... Нэнси так, скорее всего, и попалась... Хорошо хоть нас не нашли...»
Мать: «Решила бороться, а не погибать здесь...»
Мужчина за столом: «Хорошо, если жива до сих пор... Не думай об этом, детка... Сны это обман...»
Девочка стоит грустная, подходит снова к матери. Та прижимает ее к себе. Мужчина за столом делает свет лампы слабее, собирает посуду и относит ее куда-то за дверь. Спустя короткое время он возвращается с видом ужаса. Вдали раздаются глухие удары, но не сильные. На лицах, сидящих в подвале, появляется страх.
Вошедший мужчина шепотом: «Нашли? Не может быть... Нужно точно знать, где вход...»
Девочка поворачивается в сторону стуков.
Девочка тихо: «Это Нэнси... Больше некому...»
Женщина за столом: «Она должна дать условный сигнал... Давайте готовиться...»
Взрослые достают оружие из ящика и приводят в боевое состояние. Девочке дают знак спрятаться под нарами, но она не хочет и стоит улыбаясь. Так продолжается несколько минут. Потом раздается серия ударов — три коротких удара быстро, потом три медленно и еще два коротких быстрых удара. Все облегченно вздыхают. Мужчины откладывают оружие, но женщина за столом делает знак — не надо. Все понимающе смотрят друг на друга — за входной дверью может быть кто угодно. Мужчины с автоматами уходят через дверь, женщины стоят возле двери с оружием наизготовку. Несколько минут напряженного ожидания, а потом радостный сдавленный возглас вдали: «Нэнси, доченька, ты жива!» Люди из подвала бегут к выходу.
Группа людей — двое мужчин с оружием, две женщины, девочка и молодая девушка идут по улице, вид радостный и возбужденный. Девушка забегает во двор дома и начинает бить по закопанной в землю трубе — что-то напоминающее азбуку Морзе. Взрослые стоят на улице. К ним подбегает группа измученных людей. Происходит короткий разговор, отчаянное жестикулирование, возгласы: «Там еще остались на стадионе... Просто эти звери пока не знают, что делать... Спасите их...» Мужчина забегает во двор, но Нэнси уже выбегает навстречу ему.
Нэнси: «Остались еще? Думала, что всех выпустили... Давайте быстрей...»
Мужчина: «Давайте... Надо их оттуда забрать... Хоть штурмом...»
Небольшая толпа быстро идет по улице по направлению к виднеющейся вдали пирамиде.
За стадионом в проулке Кваху, Охитека и еще пара крупных индейцев садятся в джип, вид недовольный. Хлопают двери, джип плавно трогается и скрывается на улицах пригорода. Также на улице стоит полицейский автомобиль. Полицейские — мексиканцы и негры безразлично смотрят на стадион — все это не их дело.
Ранее описанный пляж возле Лос-Анджелеса, ближе к вечеру. На столиках уже нет еды. Возле
