мощности другие. Если взять суммарную мощность наших двигателей, то она намного превзойдет автомобильные.
— А нам не нужна суммарная мощность. Нам нужно количество двигателей, — ответил Сталин.
— Будет и количество, — заверил Завитаев, — дайте срок.
Обещание это авиапромышленность выполнила. Двигателей мы выпускали все больше и больше, удовлетворив нужды самолетостроения полностью. И в этом — большая заслуга Алексея Александровича Завитаева.
Насколько остро в одно время стоял вопрос о выпуске моторов, можно судить по тому, что Сталин сам звонил на заводы, были случаи, когда просил, а не требовал, как обычно, увеличить выпуск хотя бы на один мотор, зная возможности того или иного завода.
Вспоминает директор завода М. С. Комаров:
«Я был в сборочном цехе, когда диспетчер сообщил мне, что нужно срочно позвонить А. Н. Поскребышеву. Вернувшись в кабинет, я набрал номер телефона, который дали мне. Поднял трубку Поскребышев и сказал: „С вами будет говорить товарищ Сталин, подождите у телефона, я доложу“. Хотя я и ждал разговора, но голос Сталина прозвучал как-то неожиданно.
— Здравствуйте, товарищ Комаров, — сказал Сталин, — можете ли вы в ближайшее время увеличить суточный выпуск хотя бы на один мотор?
Я ответил:
— Трудно и даже вряд ли возможно. Сталин отозвался:
— Подумайте. Нужно это сделать. Очень необходимы фронту штурмовики Ильюшина. Под впечатлением разговора я пошел в цех коленчатых валов, где до недавнего времени работал начальником цеха. Выпуск моторов лимитировали коленчатые валы. „Узким местом“ при их изготовлении была операция шлифовки центральных шеек. Операция тяжелая и сложная, выполняли ее высококвалифицированные рабочие, которых я хорошо знал. Обратился к шлифовальщикам Горбунову и Абрамову с просьбой увеличить обработку за смену (11 часов) хотя бы на пол-коленчатого вала.
— Мы бы это сделали, товарищ директор, — отозвался Горбунов, — но покормите нас хотя бы хорошими щами. Видите, как мы опухли, еле ноги таскаем.
Посоветовавшись с работниками ОРСа, я принял решение забить несколько свиней, имевшихся на откормочной базе комбината питания. По внутренним талонам организовали питание этих рабочих. Через неделю завод повысил сдачу моторов на один в сутки, а в последующем мы еще увеличили выпуск нужных фронту двигателей.
Надо только сказать, что расходовать мясо самостоятельно в то время мы не имели права, мясо распределялось централизованно. Нас ожидала крупная неприятность, но благодаря вмешательству наркома все обошлось благополучно».
Сталин звонил на этот завод еще не раз.
Однажды он спросил М. С. Комарова: что задерживает выпуск моторов?
— Песок, — ответил тот.
— Какой песок? — изумился Сталин.
— На заводе всего двухдневной запас песка, необходимого для формовки, и производство может остановиться.
— Почему ни к кому не обращаетесь?
— Обращался, но говорят, нет вагонов, чтобы завезти песок.
— Песок будет, — сказал Сталин и положил трубку.
К исходу следующего дня на завод подали эшелон песка, которого хватило надолго…
А. И. Шахурин. Крылья победы.
Политиздат, М., 1985. С. 193–194.
А. С. Яковлев, январь 1942 года.
В начале 1942 года при пожаре в полете на Пе-2 погиб конструктор этого самолета В. М. Петляков. Мы предложили назначить на его место другого конструктора. Его вызвали к Сталину, но он отказался от назначения, не желая выезжать из Москвы на восток. Сталин остался крайне недоволен.
— Ну что ж, не хочет, уговаривать не будем, — сказал он. Но запомнил это. До самой смерти Сталина конструктор этот не пользовался его расположением.
Мы предложили кандидатуру В. М. Мясищева. Тогда Сталин спросил:
— А как примут его конструкторы, коллектив? Признают ли?
— Признают, товарищ Сталин, потому что Мясищев из того же туполевского коллектива, как и Петляков.
Тут же вызвали Мясищева, который сразу согласился, поблагодарив за доверие.
А. С. Яковлев. Цель жизни.
Политиздат, М., 1987. С. 257.
Г. К. Жуков, 19 января 1942 года
19 января поступил приказ Верховного Главнокомандующего вывести из боя 1-ю ударную армию в резерв Ставки. Мы с В. Д. Соколовским обратились в Генштаб с просьбой оставить у нас первую ударную армию. Ответ был один — таков приказ Верховного.
Звоню лично И. В. Сталину. Объясняю, что вывод этой армии приведет к ослаблению ударной группировки.
В ответ слышу:
— Выводите без всяких разговоров! У вас войск много, посчитайте, сколько у вас армий. Пробую возразить:
— Товарищ Верховный Главнокомандующий, фронт у нас очень широк, на всех направлениях идут ожесточенные бои, исключающие возможность перегруппировок. Прошу до завершения начатого наступления не выводить 1-ю ударную армию из состава правого крыла Западного фронта, не ослаблять на этом участке нажим на врага. Вместо ответа И. В. Сталин бросил трубку. Переговоры с Б. М. Шапошниковым по этому поводу также ни к чему не привели.
— Голубчик, — сказал Б. М. Шапошников, — ничего не могу сделать, это личное решение Верховного.
Пришлось растянуть на широком фронте 20-ю армию. Ослабленные войска правого крыла фронта, подойдя к Гжатску, были остановлены обороной противника и продвинуться дальше не смогли.
Г. К. Жуков. Воспоминания и размышления. т. 2.
АПН, М., 1974. С. 52–53.
А. С. Яковлев, январь — февраль 1942 года
В первой половине января 1942 года по телефону опять позвонил Сталин. Расспросив о ходе работ, он сообщил, что в Государственном Комитете Обороны решено перевести сибирский завод полностью на выпуск «яков», а производство истребителей ЛаГГ-3 передать другому предприятию. Заводу предлагалось немедленно свернуть все работы по «лаггам» и организовать поточное производство истребителей Як-7.
— «Яки» и «лагги» близки по своим летным качествам, но летчикам больше нравятся «яки», — сказал он. — «Яки» более маневренны и не страдают некоторыми дефектами, обнаруженными на фронте у самолета ЛаГГ-3. Документ по этому вопросу получите на днях, а сейчас немедленно приступайте к перестройке производства.
Откровенно говоря, я был очень смущен. Со стороны могло показаться, что я приехал сюда проталкивать свою машину и что это по моей инициативе снимают машину Лавочкина с производства. На самом же деле для меня самого перевод завода полностью на выпуск «яков» был совершенной неожиданностью.
Я тут же поделился своими сомнениями с секретарем обкома и с парторгом завода. Но когда о решении правительства коллектив узнал не с моих слов, а из полученной через день правительственной телеграммы, я успокоился.
20 февраля, когда выпуск истребителей «як» в результате героических усилий коллектива завода достиг трех в сутки, вновь был звонок от Сталина. Он знал положение с выпуском машин, так как ежедневно утром ему клали на стол сводку суточной сдачи самолетов, танков, орудий и других видов вооружения. Сталин поблагодарил коллектив завода за выполнение поставленного перед ними задания.
— Ну, там дело теперь пошло, — сказал он мне. — Возвращайтесь, вы здесь нужны.
А. С. Яковлев. Цель жизни.
Политиздат, М., 1987. С. 245–246.
А. С. Яковлев, начало февраля 1942 года
При первой же встрече после моего возвращения в Москву из Сибири
