продавить это решение, чтобы эти люди по праву крови появились в нашем роду. Но не получилось.
— К сожалению?
— Конечно. Я бы тогда мальчика сразу же сделал бы главой рода.
— Зачем?
— Так главе рода еще нужно будет год отслужить в цитадели. Есть такая договоренность. У императора хватает такта пока что не напоминать об этом, но я не привык отказываться от своих слов. Возьму второй ранг и отправлюсь на службу.
— То есть ты планировал отправить мальчика на смерть?
— А у вас в роду были артефакты? — неожиданно сменил я тему.
— Артефакты?
— Ну да. Эти детские поделки, что вы считаете артефактами по крайней мере. У вас было что-то такое? Не мог же император не награждать верный род, который столько поколений стоял на границе?
— Насколько я знаю были. И довольно мощные артефакты, а не поделки.
— В тот день они применялись? Вы утопили нападающих в крови при помощи артефактов?
— Нет. Не знаю почему, но нет.
— Знаешь, в чем взаимосвязь меду неиспользованным артефактом и молодым наследником рода, которого заставили отречься от своей невесты и ребенка?
— Оболенские.
— Нет. Ты не права. Не было бы Оболенских, были бы другие. Вовсе нет. Правильный ответ — единство. Точнее отсутствие единства в роду. Неужели ты думаешь, что родовой особняк Волковых смогли бы взять так просто, если бы среди своих не было бы предателей? Ты ведь, и сама думала об этом?
— Такое возможно.
— Ну и, если бы старейшины Орловых были едины со своим главой, а не действовали бы каждый в своих интересах, молодой наследник рода не попал бы в такую ситуацию. Там тоже были взятки и откаты, не без этого.
— К чему ты ведешь.
— К тому, что твоя Лиза не будет рассказывать своему сыну, что я их спас от фактического рабства, а потом пощадил после предательства. Она будет рассказывать, как из-за Марианны и ее ублюдка сначала уничтожили род и как много страданий она перенесла, а потом будет рассказывать, что мы наслаждаемся наследством рода, который по праву принадлежит именно им. И плевать, что все это я купил за свои деньги по большей части. А если мы примем ее сына сами к себе в род, то он будет тем самым разрушителем единства, который когда-нибудь убьет моих сыновей или внуков. Ты ведь хотела, чтобы мы сами приняли мальчика в род, не так ли?
— Ты что-то знаешь о предателях?
— Есть информация, что Михаил Волков не умер в ту же ночь. Но потом Оболенские ликвидировали этого дурака, так как никто не хотел, чтобы род Волковых возродился. Есть история странных манипуляций с банковскими счетами, что на девяносто девять процентов доказывает его вину. Кстати, его семьи так же не было в тот день дома. Они все заранее спрятались, и думали, что после станут хозяевами рода. То же самое можно сказать про немалую часть слуг, которые решили сменить хозяина. Видимо что-то им все же не нравилось.
— Они живы?
— Нет. Всех зачистили. Предателей никто не любит. Если бы кто-то остался жив, то я бы лично нашел его, но никого по моим данным не осталось.
— Единство, — как в трансе повторила мать, погружаясь в свои мысли, в то время как руна на ее руке продолжала мерцать ровным синим светом.
Я решил оставить женщину со своими мыслями, а сам вышел из комнаты. Хотелось выпить чаю. Кира нашлась в гостиной, где они с Анной вновь слушали байки суккубы про Бездну. Я присоединился к ним, и Кира с Анной сразу же облепили меня с обеих сторон.
Анна сильно поменялась за это время. Если она изначально не решила для себя, как именно ко мне относиться, то сейчас, после стольких невзгод, она решила воспринимать меня как старшего брата или даже отца, который всегда защитить и всех раскидает. Одним словом — всемогущий братик. Ну и я отвечал сестре тем же, и даже понял, что за время отсутствия скучал по ней.
В первый день Кира даже бросала парочку ревнивых взглядов, но потом поняла, что между нами отношения совсем другого толка и успокоилась. Теперь она, наоборот старалась подружиться с Анной и смотрела на нас даже с умилением. Правда ее чувства не были секретом только для меня и для Сильвии, так как для всех остальных на ее лице была все та же ледяная маска.
— Сильвия, что там с зельем ясного ума?
— Я почти нашла все необходимые компоненты. Должно все получиться.
— А что это братец?
— Это для наших гвардейцев. Я хочу устроить для них особую тренировку, но для этого нужно иметь особое зелье, чтобы они не тронулись умом.
— Настолько страшная тренировка?
— Даже с зельем, есть не малый шанс, что парочка гвардейцев все же станут сумасшедшими.
— Как наши психи?
— Ты про моих бесов? Нет. Не так. Реальными сумасшедшими, а не аморальными ублюдками. Много они вам крови успели попортить?
— Только до момента, как все увидели их в бою, когда мы были в Индии.
— Понравилась вам там?
— Жарко, и очень много паразитов. Никогда больше не сунусь в эти проклятые джунгли.
— Ну да, в джунглях опасненько, — хмыкнул я, а вот Сильвия начала громко ржать.
Объяснять барышням, что местные джунгли по сравнению с ледяным адом — это просто туристическая зона для детей, было бы сложно. Это даже словами не передашь, насколько там было напряжно.
— А вы идете навестить Гришу?
— Да.
— А меня с собой возьмете?
— Зачем? Неужели моя красавица сестренка влюбилась в это чудовище?
— Неа. Там без вариантов. Они с Ленкой так сильно любят друг друга, что никого вообще не замечают. Я просто хотела повидать малыша. Ты ведь тоже еще не видел Сашку?
— Не видел. Но тебя все равно не возьмем.
— Почему?
— Потому что в таком случае Кира останется одна. А ее мы не можем с собой взять, потому что она еще не стала моей женой. Нужно подождать еще пару дней.
— Тогда можно мы с ней пойдем погулять?
— Нет. В городе все еще могут оставаться силы врагов. Это опасно. Вы ведь хотите идти встретиться с Лизой?
— Как ты узнал.
— Я всегда все знаю. Пусть княжна Морозова навестит тебя тут, если желает. Но в город ни ногой. Пока что рано. Нужно дождаться хотя бы выздоровления Николая.
— А. Бедный Коля. Но говорят он в тот день завалил двух бакалавров, перед тем как его разворотили.
— Так, Анна! Разговаривай подобающе. Не завалил, а победил в бою. И не разворотился, а получил ранения.
— Ой-ой-ой,
