моноласта некоторое время делали заметным её стремительный подводный ход.
— Кажется, свою мы тоже… м-м-м… уяснили, — переглянулись эльфийки: — Как ты сказал? — «ломать по буеракам ноги»? Что ж, тогда хоть сил поднабраться надо, что ли… — и свалили во дворец. А там, ничего не отвечая на вопли орков, с синхронной высокомерностью поморщились на следы пивного разгула и, вскинув носы, удалились в выделенные им покои. Почивать.
(Кинжал асассина Майя вернула. Правда, при этом очень нетонко намекнула: «Захочешь мне дорогой подарок сделать — бегать по лавкам не спеши.» И ещё она посоветовала приглядеться к возвращённому оружию: «Это тебе от меня бесплатно». Я поначалу не понял, но, исполнив совет увидел: кинжал после убийства третьего подряд чудовища «уровня выше уровня локации» проапгрейдился: откат уменьшился вдвое. Что ж мелочь, а приятно!)
Перетаскивать зеленокожих в болота, выпало мне. И остаться при них тоже. Потому что по хлябям вокруг островка ещё оставалось валяться почти сорок неразделанных туш ольбрыгов, в которых по предположению почтенного учёного, пряталось не менее тринадцати стразов. Не говоря уж о мясе, шкурах и прочих печёнках-селезёнках. Не говоря уже о главном призе — туши девятинога. (Кстати, весь его скелет сразу забила себе Рилль. Я к тому времени уже описал остальным, какой натюрморт из черепов соорудила перед своим домом эльфийка, и, прикинув, как его оплетет многоногое чудище, никто конкурировать с ней в этом деле не стал.) И разделывали мы всё — в четыре руки, и ещё пять пар к нам их подтаскивали, ведь угроза, что ещё пара сотен шестиногов вмешается в процесс добычи полезных ископаемых, была очевидной. Вступать с ними в бой без Ольги не хотелось даже расчётливому мэтру. Хотя тому даже почти килограммовый страз из девятинога энтузиазма не исчерпал — он до последнего шестинога никуда уходить не собирался — таскал тела, покрикивал на Леслу, как-то даже умудрился устроить между мною и ею состязание, кто стразов добудет больше! Результат оказался неожиданным: когда разделывать начали мы оба, процент тел со стразами стал выше и у неё, и у меня, чем, когда она разделывала, а я таскал.
Надо бы проверить — важно только моё участие или это резонансность двух Золотых ударов? Но это уж потом. Всё-таки угроза появления ещё одной армии спрутов нервировала всех. Никаких экспериментов — работать негры, работать! Солнце ещё высоко.
Помимо того элитного страза — по размерам вроде бы даже крупнее теннисного мяча — всего добыли сорок четыре более мелких: от пятнадцати до двадцати трёх карат. Не так уж и много получилось. По четыре на душу только.
Больше часа ушло на всё про всё, но, благодаря оркам, успеть у нас получилось. Уже когда мы, мужской компанией сидели за пивом в бассейне (девушки, как только оказались во дворце — сразу ускакали к себе. Даже Лесла понежиться в переданных ей в личное пользование — во дворцовых! — апартаментах предпочла компании Стррига.) Так вот, мы уже успели бухнуться в бассейн, когда на карте нашего последнего боя высыпала рябь красных точек. Которые сначала обложили базовый островок, а потом потянулись по высвеченному на карте следу ушедшей Ольги.
У нас даже разговоры на время затихли.
— Сколько же их⁈ — пробормотал Огтей.
— Лекс? — перевёл на меня стрелки профессор.
' — Триста восемь, господин.
— Чуть более трёхсот, — озвучил я.
— Ещё сотня жемчужин! — заоблизывался тот. — И у них там неподалёку гнездо. И, раз в девятиноге сохранился уник — нетронутое.
— Нет, — покачал головою я. — Сначала основная задача.
— Снача-ала! — надавил гном.
— Без Ольги — не потянем. А она… Сами знаете, кто она. И нужны ли ей, такой необыкновенной, будем мы, я не знаю.
— Мэтр, — после недолгого молчания обратился к нему Ветогг, — а тот камешек покажите ещё…
Да уж, камешек… Он сиял мягко, словно вглубь себя, не ослепляя, а привораживая.
— Как делить будем?
— Либо жребий, либо продаём и делим золото.
— Сколько же такой стоит?
— Этот дворец Ольге, — мэтр небрежно покрутил головой по сторонам, — уступили за меньший.
— Именно «уступили», — уточнил для юного аристократа я, когда он лицом начал изображать сомнения. — Заметил, что королеве замок сей почему-то неприятен? Думаю, она от него рада была избавиться.
Стрриг задумался и кивнул. А орки принялись оглядывать окружающее нас великолепие с более прагматичным интересом.
— Остыньте! Если камешек делить на всех — не так уж и много на каждого, — хмыкнул на их приценивание приземистый знаток. — Его цена — чуть больше десяти тысяч золотых. Всего по тысяче на нос выйдет.
— Хорошо жить начали, — пробормотал Ветогг. — Тысяча золотых — это «не так уж и много». А драгоценность более, чем в тысячу карат — «камешек».
— Камешек он и есть камешек! — опять хмыкнул гном. — А хочешь настоящий камень увидеть? Лекс, похвастайся. Здесь же все под клятвой — трепаться не будут. Да и засветился ты уже с ним. Кому надо, про него и так знают. У тебя с собой же?
Я для порядка паузу выдержал. Хотя да, все резоны проф выложил: и клятва — орки болтать не будут, так что из-за них все подряд ко мне или Майе за камнем не полезут, и бесполезность уж особой секретности против особых некоторых. Да и надо, чтобы в команде знали возможные резервы. А мэтр… Тут всё понятно было: ему самому на нашу прелесть пооблизываться ещё раз загорелось.
— Стрриг, твой герцог про жемчужину знает — он за неё суточную аренду оплатил. С ним, в случае чего, можешь не таиться.
Выложил ларец, а потом открыл его. Орки оригинальностью не отличились: «гхыр жрыбатый» прозвучало из всех трёх глоток, как из одной. Студент просто закрыл глаза, потряс головой, опять открыл их и опять закрыл.
По диаметру раза в два больше камушка, по весу — раз в десять-пятнадцать… Да ещё он же был заключён в сияющую обрешётку двадцатигранного икосаэдра…
— А я на тебя со своей пукалкой прыгал… — вспомнил нашу первую встречу Ветогг.
— Вот, чем вы Тавлотаун спасли… — отмер умный студиоз.
— Слушайте, — очнулся и Оггтей. — Если за вон то, — он указал на добытый только что, — можно купить вот такой замок, то, что ты можешь купить за это⁈..
— Знаешь, — хлебнул
