Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
«Эта деревяшка только для костра годится!» – раздраженно подумал Кремон, листая книгу на коленях.
Это устройство могли сделать для кого-то персонально, чтобы, например, прогревать поясницу. Или еще для чего-нибудь в таком роде.
Чтение его увлекло настолько, что экспериментатор забыл обо всем остальном. И не сразу сообразил, когда к нему кто-то обратился:
– Ты что-то хотел?
Недоуменно поднял голову, посмотрел на закрытую дверь. Потом глянул на закрытые окна. И уже было решил, что ему померещилось, как голос раздался вновь. Но на этот раз удалось сообразить: он детский и звучит в голове:
«Ты меня слышишь? Или видишь?»
Вот тогда Кремон и понял, что с ним вышел на связь его самый старший ребенок, Кашад. Он поспешно закрыл глаза и настроился на связь.
«Привет, малыш! Очень рад тебя слышать! – В этот момент появилось изображение комнаты, вернее, большого окна, выходящего в сад. – Видеть могу только то, что видишь ты…»
«Это хорошо, – с солидностью заявил малыш. – А я вижу только твое лицо, словно в тумане…»
«Тебе не тяжело общаться со мной? – забеспокоился отец. – На это уходит очень много сил и энергии! Если ослабнешь, сразу…»
А вот что делать и как «отключаться», он и сам не знал. Так что толком посоветовать и подсказать ничего не мог. Но Кашад и сам уже много чего понимал, имел удивительно большой словарный запас и мог достаточно понятно объяснить, что с ним происходит:
«Вначале я увидел воздушный вихрь, который крутился и петлял словно тонкая веревка. Она пробиралась ко мне как змейка, прямо по воздуху. Ее никто кроме меня не видел… Потом веревка приблизилась ко мне, и я ее погладил. Она стала теплой, и у нее на конце появилось расширение, да так и замерло у моего плеча. Но сколько я туда ни заглядывал, там ничего не было видно кроме тумана и светляков… Долго не было видно… А только что я заглянул и увидел твое лицо… И вспомнил тебя… И даже знаю, кто ты…»
«Ну, ты молодец! Я в восторге от твоего ума и умения так четко передавать все увиденное и осмысленное. Но еще раз спрашиваю: тебе не трудно держать этот… хм… раструб и заглядывать в него?»
«Нисколько! Наоборот, мне кажется, что из него в меня вливается что-то сильное и радостное…»
«Ага! Значит, это стул отдает свои накопленные силы для связи! – догадался Невменяемый. – Значит, артефакт действует! Ура! Сынок, ты меня слышишь?»
«Да. И не надо так кричать… папа. А что это у тебя за стул такой?»
«О-о! Он помогает установить вот такую мысленную связь. И я постараюсь теперь с тобой общаться как можно чаще. Ты не против?»
«Конечно, не против. Тем более что мой второй папа умер, а мамы сейчас нет. Она срочно уехала. А Лицию забрали с собой в поездку тетя Ортензия и дядя Стерий. И мне скучно…»
«Ох! Не поверю, что такой непоседа, как ты, долго будет скучать! И вообще, можешь подойти к зеркалу? Я бы хотел полюбоваться на тебя и удостовериться, насколько ты вырос».
Кашад тут же поспешил к стене своей комнаты, полностью облицованной зеркалами, и, встав в позу примерного ребенка, читающего стихи, замер. Понятно, что давно его не видевший отец тут же разразился потоком комплиментов о том, какой он стал сильный, большой и симпатичный. Не забыл и про игрушечный меч на боку упомянуть, и прическу отметить.
«А волосы мне длинные не нравятся, – тут же пожаловался ребенок. – Мы с мамой постоянно из-за них спорим. Мне нравятся короткие, как у воинов, а она все хочет из меня девчонку сделать!»
«Да ладно тебе, мы ведь мужчины и должны время от времени баловать наших женщин. И раз маме такая мелочь приятна, пусть себе пока радуется. Подрастешь, станешь самостоятельным, маме уже ничего больше не останется, как смириться с твоими представлениями о моде…»
В зеркале была видна и вся громадная детская. Две нянечки не отводили настороженных взглядов от ребенка. Видимо, его поведение в данный момент отличалось от обычного. А может, они всегда так за ним присматривали. Их работе не позавидуешь. Присматривать за подобным ребенком, имеющим сразу несколько Признаков, – тот еще труд! Все равно что сидеть на вершине готового проснуться вулкана.
«А ты когда ко мне приедешь?» – неожиданно спросил малыш.
«Трудно сказать, – начал выкручиваться Кремон. – Я очень далеко…»
«Знаю. Ты у сентегов. На Южном полюсе! Мама перед отъездом рассказывала!»
«У-у-у… – не удалось скрыть изумление Кремону. – Как у вас там четко с информированностью. Все знаете! Ну, тогда ты должен понять, что еще неизвестно сколько времени пройдет, пока дорогу проложат или тоннель к сентегам пророют. Раньше мне никак отсюда вырваться не удастся… Но как только появится возможность, обязательно наведаюсь в Менсалонию…»
Раз герцог Шиари умер, то теперь Золана-Вилейма свободна. Эта мысль оказалась неожиданно приятной и томительно-волнующей. И в то же время сознание взорвалось возмущением по поводу пусть и на какое-то мгновение, но позабытой Ягуши.
И чтобы как-то завуалировать перед сыном свое смятение, которое наверняка выплеснулось в сферу мысленного контакта, Невменяемый поспешил задать вопрос:
«А мама куда уехала?»
«В столицу, на встречу с королем, – с недетской обстоятельностью стал отвечать Кашад. – В последнее время родственники моего второго, умершего папы хотят забрать у нас наши земли, замок и капиталы. Поэтому маме надо успеть везде… И ей очень нужна помощь».
Такой явный призыв уж никак игнорировать не получилось бы.
«Не переживай, сынок! Я обязательно постараюсь помочь, – пообещал Кремон. – А сейчас прерываем нашу беседу, большая продолжительность может тебе повредить. Постарайся лечь и хотя бы немножко поспать. А когда мы в следующий раз сможем пообщаться, расскажешь мне, как ты чувствовал себя после этого разговора. Хорошо? Ну, вот и молодец! Крепко тебя обнимаю и целую!»
В ответ на прощание донеслась целая гамма ярких, искренних детских ощущений, смеси восторга, грусти, восхищения, веры и печали. И все это было разбавлено тем чувством, которое можно смело назвать детской любовью.
Нить связи разорвалась легко, стоило только подумать. А вот последующие думы и рассуждения своей тяжестью так и придавили к странному стулу, насчитывающему много тысяч лет. Золана, несомненно, нуждалась в помощи. Да и самые ближайшие ее сторонники и друзья тоже подались по этой же причине в столицу Менсалонии. А значит, проблемы и в самом деле нешуточные, и не факт, что даже такая боевая и решительная колдунья, уничтожившая в свое время рабство в этом сказочном государстве, сумеет справиться в противостоянии чисто скандального толка. Ведь одно дело, когда враг ясен и определен, и второе – когда все делается исподтишка, подло, чужими устами и грязными руками злопыхателей. В такой войне честные и принципиальные люди могут и проиграть.
А значит, помочь следовало немедленно. Только как? О личном участии в деле раздела наследства герцога Шиари в данный момент и речи идти не могло. Отправить сообщение через других детей? Ведь достаточно будет донести нужную просьбу до ушей короля Энормии или Первого Светоча. Уж они найдут должные способы давления как на самого короля Менсалонии, так и на ту свору недовольной знати, которая устраивает козни против Золаны. Но что-то подсказывало, что наследная принцесса Элиза блокирует любые сообщения на эту тему в адрес Рихарда Огромного. А уж Галирема Молли, можно не сомневаться, поступит вопреки тому, о чем ее попросит дочурка Паула. Это если передать просьбу открытым текстом.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
