Причина была совершенно непонятной для Элис. Не мог ли Ричард бросить ее в темницу по просьбе своего чародея? Может быть, Саймон разочаровался в Элис и решил таким образом от нее избавиться? Мог ли он пойти на такое? Кто его знает? Но если Саймон уговорил Ричарда упрятать потерявшую всякую ценность в его игре Элис в этот темный подвал, тогда ей предстоит оставаться здесь до конца жизни.
Она села, обхватила себя за плечи, пытаясь хотя бы немного согреться, и вдруг увидела слабый свет, исходивший от дальней стены. Она пошла навстречу мерцанию и уткнулась в железную решетку, отделявшую ее темницу от соседней. Та оказалась слабо освещена пробивавшимися откуда-то лучами солнца и больше походила на склеп. И склеп этот был обитаем.
На каменном полу по ту сторону решетки лежала женщина, и Элис с одного взгляда определила, что та мертва. Телом покойница была куда крупнее, чем Клер, и у Элис невольно вырвался вздох облегчения.
Она подтянулась на руках, и, рассмотрев черты мертвого лица, вскрикнула от ужаса.
Леди Хедвига никогда больше не прочтет ей лекции о христианских обязанностях жены и никогда больше не отправится в паломничество по святым местам. Ее последнее путешествие закончилось здесь.
— Все очень просто, — негромко сказал Ричард.
На нем было траурное одеяние, в котором он принимал соболезнования от своих приближенных. Красные воспаленные глазки буравили придворного чародея, а когда Ричард наклонился вперед, на лице его сквозь маску притворной печали прорвалось ликование.
— Просто, милорд? — переспросил Саймон. Он был настороже, как всегда в те минуты, когда его жизни грозила смертельная опасность. Сейчас она вновь совсем рядом. Он понял это ранним утром, как только узнал о том, что леди Хедвига, жена Честного Ричарда, скончалась во сне.
— Не нужно недооценивать меня, Грендель, — ответил Ричард, разглаживая толстым пальцем слипшиеся от пива усы. — Я не глупее тебя. Хедвига всегда была камнем на моей шее, а твое зелье нужно было испробовать. К сожалению, моя миледи жена оказалась слабее, чем я ожидал.
— Вы убили ее, — сказал Саймон, стараясь сохранить спокойствие.
Произошедшее не стало для него слишком большой неожиданностью. Ричард был способен и не на такое. Однако Саймон не любил сюрпризов, особенно теперь, когда в его жизни появилась Элис.
— Была ли она убита или нет, покажет будущее, — сказал Ричард и широко улыбнулся.
— Что вы хотите этим сказать, милорд. — Саймон не понимал, в чем дело, и непонимание это могло оказаться смертельно опасным.
— Это вполне могло быть просто роковой случайностью, ошибкой. Может быть, Элис просто не рассчитала силу снадобья, которое она дала моей слабой, больной жене. Хочу надеяться, что все обстояло именно таким образом. Не могу же я считать свою сестру хладнокровной убийцей!
— Элис? — переспросил Саймон, прилагая все усилия к тому, чтобы не выдать своего волнения. — С чего это Элис было убивать вашу жену?
— Этого я не знаю, и это меня мало интересует, — признался Ричард. — Почему такая практичная, серьезная женщина, как Элис, решила убить Хедвигу? Наверное, причины для этого у нее были. Но факт остается фактом: несколько моих слуг и охранников готовы подтвердить, что видели, как Элис входила в комнату Хедвиги с кубком в одной руке и флаконом в другой. Элис была последней, кто видел Хедвигу в живых.
— Элис все время была в моей комнате…
— А вот ЭТОГО не видел НИКТО, Грендель. И никто не поверит тебе. Поверят мне и моим слугам.
— У нее не было никаких причин…
— Колдовство, Грендель. Она попала во власть демонам, и они заставили ее совершить это богопротивное дело, — и Ричард лениво отхлебнул из кубка, наполненного элем.
— Тогда это нельзя ставить ей в вину.
— Да, но как в таком случае можно изгнать демона? Только уничтожив того, кем он овладел. Тебе известно, что закон предписывает делать с женщинами, уличенными в колдовстве и убийстве? Их сжигают живьем на костре.
— Где она? — спросил Саймон хриплым голосом, совсем непохожим на его обычный, наводивший ужас на окружающих.
— В подземелье. В клетке рядом со склепом, в котором покоится тело леди Хедвиги. Пусть она видит дело рук своих и трепещет от страха и раскаяния.
— Вы не могли сделать этого.
— Я СДЕЛАЛ это, Саймон Наваррский!
Убить Ричарда не составило бы особого труда. Несмотря на свой огромный вес, он успел обрасти жирком, и мускулы его одрябли от вина и пива. Кроме того, он заметно уступал Саймону и в росте, и особенно — в искусстве боя. Однако убийством Ричарда Элис не спасешь, и это Саймон хорошо понимал.
Да, если бы не Элис, все было бы совсем просто. Свернуть Честному Ричарду его толстую шею и бежать.
Впрочем, если бы не Элис, он вообще не попал бы в эту ловушку. Если бы не Элис, у Ричарда не было бы никакой власти над своим чародеем.
Саймон присел на стул, продолжая с деланым равнодушием посматривать на своего лорда.
— И чего же вы хотите от меня, милорд? — спросил он, заранее зная ответ.
— Того же, что и всегда. Преданности. Помощи в моих делах, в которые ты посвящен.
— Вы хотите, чтобы я убил короля.
— Как грубо! — протестующим тоном крикнул Ричард и тут же добавил совершенно спокойно:
— Одним словом — да.
— Что заставляет вас думать, будто я не намерен помогать вам в этом деле? — спросил Саймон. — Ведь ваши интересы — это и мои интересы. Согласитесь, куда почетнее быть слугой английского короля, чем какого-то ничтожного графа.
На секунду лицо Ричарда потемнело от гнева, но он тут же заставил себя рассмеяться.
— Твоя прямота, Грендель, просто очаровательна! Поверь, я нисколько не сомневаюсь в твоей преданности. Просто лишний раз хочу убедиться в том, что не нажил себе тайных врагов среди своих единомышленников.
— А я хочу узнать, будет ли леди Элис казнена за преступление, которого она не совершала.
— Вот как? — с любопытством переспросил Ричард. — Ты ОЧЕНЬ хочешь это узнать?
— Да нет, не то чтобы очень. Элис достаточно умна, но не очень красива. Главное ее сокровище — родство с вами, Ричард. Если вы объявите о разрыве родственных связей с Элис, она потеряет для меня всякую привлекательность. Я же поступлю так, как вы прикажете.
— Я почти полностью верю тебе, Грендель. Но ты должен признаться, что слишком долго тянул с приготовлением зелья, слишком долго. И вел себя при этом как-то… странно, что ли. Рассеянно. Тогда я было подумал, что сердце моего чародея лежит у ног моей сестрицы.
Саймон просто посмотрел на Ричарда, и тот расхохотался.
— Дурачил меня, — сказал он. — Но я должен был сам догадаться, что ты не подвержен этой слабости. Единственное, чего я не могу понять до сих пор, — почему ты все-таки выбрал Элис, а не ее сестру-красавицу. Вот рядом с той любой может потерять голову, это уж точно.
