нет, спрашивается?
Парень он привлекательный. Ну, а что без царя в голове… Когда это нас женщин останавливало?
Я часто ловлю себя на мысли, что мне хочется его поцеловать, а потом… Кхм.
Но, черт возьми, этот глупый страх! А вдруг для него это все игра? Что будет, когда он защитит диплом и вернётся обратно в свою квартиру?
Он мне нравится. Очень.
Честно говоря, я старалась всеми силами удержать свою обиду и злость, чтобы легче было сопротивляться этим чувствам.
И что вы думаете?
Моё сердце растаяло в то же утро, когда я увидела его бледного с синяками под глазами у подъезда Ляльки. А потом… Эти съёмки проекта вчера и позавчера. Саша все время находился рядом. Оказывал знаки внимания. То кофе принесёт, то пончики, то сумку подаст. Мелочи, а приятно… Еще и комнату убрал, гад! Я сперва подумала, что мерещится! А нет. Еще и лампу починил!
Ну и как тут, скажите мне на милость, злиться?
Украдкой кидаю на него взгляд. Он расслабленно ведёт машину. Легкая улыбка играет на его губах. Такой спокойный, умиротворенный.
Машина медленно тормозит около телецентра. Саша поворачивается корпусом ко мне и замечает, что я на него пялюсь.
Блин.
— Отец сегодня будет проводить собеседование на должность финансового директора. Осталось еще немного потерпеть.
— Нет проблем, — пожимаю плечами.
За все это время нашего непосредственного начальника я видела всего несколько раз. Обращался он ко мне исключительно по делу, а когда поблизости ошивался Зайцев, то даже не дышал в мою сторону. И все же, надеюсь, что собеседования пройдут успешно и на следующей недели у нас будет новый начальник.
Точнее, у Саши. Ведь если мои пробы пройдут удачно, то уже со следующей недели я буду сайдкиком. Умереть не встать!
Родителям я пока не говорила. Да и потом… Что рассказывать? О нашей «сделке» с генеральным директором? Мои родители скорее поверят в НЛО, чем в такую удачу.
— Хорошо, — кивает.
Несколько секунд мы смотрим друг на друга. Откашлявшись, уже хочу выйти, как Саша притягивает меня к себе. Обнимает, ласково целует в висок и шепчет:
— Я сегодня буду с тобой, поэтому не смей переживать и терзать себя. Расслабься немного.
Отлипает от меня, щелкает по носу, а я, улыбнувшись, произношу:
— Спасибо.
— Обещай, — упрямо настаивает.
— Обещаю…
***
Это катастрофа! Нет, не так. Это КАТАСТРОФИЩЕ! Вселенского масштаба!
До проб остается всего полчаса.
В который раз наношу на губы блеск, а потом стираю.
Мои руки дрожат от нервов, а сама я через слово заикаюсь. Сердце скачет, как ненормальное. Того гляди, и коньки отброшу от страха.
Какая же я все-таки слабачка! Ну, в самом деле! Не могу взять себя в руки!
Сашу вызвал отец. При нем я хоть пыталась сдерживаться. Храбрилась. Однако чем ближе пробы, тем больше я похожу на человека с нарушенной координацией и нервным тиком.
Все из рук валится, в мыслях полная каша, ещё и бледная, как смерть! Черт-те что!
Подскочив со стула, решаю, что неплохо было бы остудиться и топаю в уборную.
Открыв кран, подставляю руки под холодную струю воды, а потом подношу к шее. Прикладываю мокрую ладошку ко лбу и делаю несколько глубоких вдохов.
Ты всё можешь, Лопушкова. Всё!
Распахнув глаза, вглядываюсь в свое бледное лицо.
Нет. Так дело не пойдёт.
У нас программа развлекательного характера как-никак, а тут я со своей перепуганной физиономией.
Освежаю макияж, и уже более менее успокоившись, улыбаюсь своему отражению.
Главное, не поддаваться панике!
Выпрямляю спину и иду на выход.
Выхожу, захлопываю дверь, делаю шаг…
Треск.
Странный треск.
Делаю еще шаг и останавливаюсь, точно вкопанная.
Только не это.
Медленно поворачиваю голову, сглатывая ком в горле.
Вашу же мать!
Юбка. Это моя юбка трещит по швам! И висит на моей талии на ниточках!
Открываю дверь, подхватываю свою юбку и мчу обратно в офис. Падаю на стул и больше не могу сдерживать рвущиеся наружу истерику и слезы.
Это гребаное проклятье!
Юбка! Моя юбка порвалась по швам за пятнадцать минут до проб!
Шмыгаю носом, чувствую, как щеки опаливают горячие слезы. Наверняка, мой макияж поплыл. Да и какая теперь к черту разница? Не идти же голой! Это ещё нужно постараться, чтобы суметь так облажаться, я вам скажу!
Это официально. Я размазня и неудачница.
Не знаю, сколько я вот так сижу, утопая в жалости к себе и рыдая в три ручья, когда на мою спину опускается рука, утешающе поглаживая.
— Солнышко, что случилось? Тебя кто-то обидел? — доносится до меня мягкий голос Саши.
Мотаю головой, судорожно втягивая в себя воздух, отрываю руки от лица и поднимаю голову.
— Это конец. Я все испортила.
— Что стряслось? — присаживается около меня на корточки, берет мое лицо в свои руки, большими пальцами вытирая слезы.
Некрасиво шмыгаю носом. Встаю с кресла, придерживая юбку руками, чтобы та позорно не сползла на колени.
Зайцев ошарашенно таращится на эту огромную дырень, почесывает затылок и склоняет голову набок. Задумчиво прикусывает губу, а затем решительно изрекает:
— Я не могу вынести твоих слез. Они разбивают мое сердце. Прекращай плакать, красотка. Какая-то дурацкая юбка не испортит тебе пробы, — он хватает меня за руку, подхватывает мою сумочку и тащит по направлению к туалету. — У нас осталось слишком мало времени, чтобы привести тебя в порядок. Конечно, для меня ты всегда красивая, но…
Саша продолжает болтать, пока мы не достигаем двери уборной. Его действия настолько выбивают меня из колеи, что я действительно перестаю реветь. И только, когда он уже открывает дверь и
