подчеркивали худобу и хрупкость фигуры, которая под ней скрывалась. Тем не менее, когда он преодолел робость, а Диана тактично направила разговор в знакомое ему русло, он оказался неплохим собеседником. Основная тема разговора оказалась до боли похожей на жалобы Мэрили: отсутствие денег и внимания властей и как результат — утрата драгоценных источников знаний и красоты. Диана даже почувствовала легкий укол угрызений совести, слушая его речи. Он и Мэрили были бойцами маленькой, но отважной армии, сражающейся с превосходящими силами противника. И в награду они не получали от общества ничего. Хотя бы элементарного уважения, но и того им недодавали. «Интересно, — думала она, — сколько раз Луису советовали заняться делом, за которое платят хорошие деньги? Теми же компьютерами, к примеру…»
Именно эти мысли заставили ее быть с ним почти ласковой, пробудив в нем (как она поняла чуть позже) ожидания, которым не суждено было сбыться при всем ее уважении к нему. Она сумела не назначить ему новой встречи, но предвидела, что с ним еще возникнут проблемы.
Интересная находка бедняжки-Луиса состояла в пачке писем, полученных мисс Массер от подруги и наставницы. Как полагал Луис, они сохранились, потому что подруга была писательницей, и мисс Массер хотела сохранить их переписку для потомства и литературных критиков. Диане никогда не приходилось слышать об «Эмили Дюпрэ, литераторе», да и Луис признался, что узнал о ней только, когда наткнулся на письма. Заглянув в «Кто есть кто», он узнал, что она была автором серии сентиментальных романов с названиями вроде «Девушка в розовом» или «Жалоба одинокого сердца».
— Боже! — усмехнулась Диана.
— Да, они наверняка так же банальны, как и их названия, — кивнул Луис, — хотя ее книжки были довольно-таки популярны в начале века, — мода на такую писанину выветрилась сразу после первой мировой войны. Сомневаюсь, чтобы ее письма заинтересовали миссис Николсон.
Диана поспешила уверить его, что заинтересуют, и она почти не сомневалась, что так оно и будет — Эмили интересовало все. Она с благодарностью взяла копии, которые Луис предусмотрительно приготовил. «Нет ни малейшего повода чувствовать себя разочарованной, — подумала она. — Я же ничего особенного и не ожидала, верно?»
По крайней мере, за чтением писем она неплохо провела время, дожидаясь Мэри-Джо. Они позабавят все же Эмили. Писательница была о себе крайне высокого мнения (мягко сказано!) и многословно описывала роскошные подарки, полученные от джентльменов — поклонников таланта, интеллектуальные ленчи с цветом нью-йоркского издательского бизнеса, путешествия в Европу на океанских лайнерах, где обедать ее неизменно приглашали за капитанский стол. Неудивительно, что мисс Массер свято хранила эти эпистолы. Для деревенской девушки они были единственной возможностью попасть в блистающий мир знаменитостей, куда ей самой вход был заказан. Копии же своих писем к писательнице она не сохранила, считая их не стоящими внимания.
Наконец появилась Мэри-Джо, которая казалась безмерно уставшей, но счастливой своим триумфом на экзамене.
— Без ложной скромности: я выглядела сегодня очень недурно, — сообщила она, усаживаясь в машину рядом с Дианой.
— Рада, но не удивлена, — бросила та. — Когда тебе сообщат, получишь ли ты стипендию?
— Я ее уже получила, — Мэри-Джо произнесла это нарочито небрежно, но голос дрогнул.
— Неужели это правда? Поздравляю! Вот так новость!
— Я сама еще в себя не пришла, — призналась Мэри-Джо. — Кажется, я никогда не верила, что это может действительно случиться. Я, вероятно, свихнусь от счастья, когда это окончательно дойдет до меня. А мне, как нарочно, необходим холодный рассудок. Все еще может полететь к черту, если я не закончу курса.
— Господи, да что же может тебе помешать? Ладно, я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Когда заветная цель так близка, начинаешь бояться любой случайности. Это чистой воды суеверие.
— Нет, это свойство моего характера: готовиться к худшему, — Мэри-Джо со вздохом откинулась на спинку сиденья.
— Держу пари, ты не обедала.
— Конечно нет. Я старалась использовать каждую минуту, что у меня оставалась до экзамена. У меня было так мало времени для нормальной подготовки. Постой! Куда это ты едешь?
«Подрезав» сразу два автомобиля, Диана резко свернула в сторону стоянки у большого продовольственного магазина.
— Когда я училась в колледже, мы с моей лучшей подругой ходили объедаться мороженым после сдачи каждого экзамена или по любому другому достойному поводу. По-моему, твоя стипендия заслуживает целого ведра бананового с орехами.
— Ой, — испугалась Мэри-Джо, — я уже не помню, когда в последний раз ела мороженое. Ну, разве что немножко.
— Никаких «немножко»! Мы возьмем самое огромное, самое нездоровое, самое жирное и сытное, что найдется у них в меню, и мы его съедим!
В первый момент она не могла понять, что сейчас сделает Мэри-Джо: рассмеется или заплачет.
— Эй, если идея тебе не по душе, можешь съесть половину порции, — весело продолжала Диана. — Все будет отлично, вот увидишь!
— Не верю, честно говоря, что это возможно.
— Быть может, не сразу, но в будущем ты обретешь спокойствие, и я тоже. А пока — нас ждет банановое мороженое.
— Ладно, но при условии, что ты съешь больше, чем я.
Небольшая прогулка по магазинам и час, проведенный в кафе, подействовали на Мэри-Джо самым лучшим образом. Она весело болтала о своих планах и мечтах об университете до того момента, как машина перевалила через горбатый мост и приблизилась к дому. Девушка сразу примолкла. Диана и сама неприятно поразилась, увидев у крыльца постороннюю машину.
— Это еще кто? — воскликнула она с беспокойством.
— По крайней мере, не полиция, — отозвалась Мэри-Джо.
— Верно. Что ж, и на том спасибо. Машина тебе знакома?
— Никогда ее прежде не видела. Да и нет у меня знакомых, которые ездили бы на таком эстетическом убожестве.
Автомобилю всего полметра не хватило до масштабов настоящего лимузина, но замечание Мэри-Джо было вызвано не размером, а цветом. Машина была белая, но не просто белая, а с каким-то немыслимым отливом.
— Я, кажется, догадываюсь, кто это, — сказала Диана.
Перл они застали в гостиной вместе с Энди. К этому моменту она уже так успела заговорить его, что бедняга с облегчением вскочил на ноги, приветствуя девушек.
— А, наконец-то! Все, я убегаю. Спущусь сразу, как только приму душ и переоденусь.
На Перл его бегство не произвело никакого впечатления. Нимало не смутившись, она лишь поудобнее устроилась на диване. Она кивнула Мэри-Джо, а Диану одарила зубастой улыбкой.
— Здравствуйте, я вот тут проезжала мимо…
Диана не собиралась пускаться в ответные любезности.
— Ну как же! Здесь ведь многие проезжают мимо, — съязвила она. — Такая популярная дорога.
Челюсть у Перл слегка отвисла, но она овладела собой моментально.
— Да, — сказала она, — я
