на короля и он может заставить его сделать все, что хочет.
– У него большое влияние на короля, – сказал я. – Но король не глупец, и Чиффинч не станет ему рассказывать, чем он занимался. Я видел его с Лимбери как раз перед тем, как он пытался отослать меня в Шотландию. Я думаю, Чиффинч получал от него взятки.
– Вы в состоянии куда бы то ни было пойти? – спросила она. – Видели бы вы себя…
Сэм помог мне одеться. Несмотря на грубые манеры, его движения были ловкими и осторожными. Он насвистывал, проходясь щеткой по моему плащу.
– Он грязный, – констатировал он. – Чем вы вчера занимались с госпожой Хэксби? Валялись в грязи?
– Попридержи язык. – Я увидел ухмылку у него на лице и запустил бы в него чем-нибудь, если бы были силы. – Найди экипаж. Поедешь со мной в Уайтхолл.
Через полчаса мы были в пути. Боль усилилась. Я принял вторую, правда меньшую, дозу лауданума, но снадобье не спасало от тряски в экипаже. Мне совсем не нравилось, что я оставил Кэт и Маргарет одних в Инфермари-клоуз, но Сэм был мне нужен на случай, если мое состояние ухудшится или если на меня нападут.
В Уайтхолле я оставил его дожидаться в Большом дворе. Комнаты Чиффинча располагались вблизи Собственной лестницы и личных покоев короля. Я обнаружил его в кабинете, занятым счетами. Когда лакей объявил о моем приходе, он закрыл книгу и жестом велел мне подойти.
Он смотрел на меня изучающе:
– Парик? Вы становитесь вполне джентльменом, Марвуд. Не удивлюсь, если в скором времени вы будете расхаживать по Уайтхоллу со шпагой на боку.
– Я потерял волосы почти полностью на пожаре, сэр.
– Ах… В Клиффордс-инн. Как я понимаю, ваши раны не позволили вам отправиться в Шотландию?
– Да, сэр.
– Тогда вы меня подвели. И подвели короля тоже.
– Мне жаль, сэр, – сказал я. – Но что я мог сделать? Я был…
– Что вы могли сделать? – перебил он меня, ударив ладонью по столу. – Ничего не делать! Но вам захотелось сунуть нос в дела, которые вас не касаются. И поплатились за это. – (Я с изумлением на него посмотрел.) – Довольно вашей дерзости! – пророкотал он, словно я ему возразил.
– Простите меня, сэр, но я не понимаю, чего вы от меня хотите.
– Все вы понимаете. – Чиффинч нагнулся и сказал сладким вкрадчивым голосом: – Послушайте меня. Я разумный человек, Марвуд. Вот что мы сделаем. Вы мне расскажете все, что знаете, все, что вы сделали, все, о чем подозреваете. Все, что касается этого дела в Пожарном суде и в Клиффордс-инн. Я хочу знать о смерти этого клерка, которого вы пытались спасти, и об убийстве госпожи Хэмпни. Вы мне также расскажете о том, что делал мистер Уильямсон. Да? А потом вы ничего больше не будете делать. Просто выкинете все это из головы. А взамен мы больше не станем говорить о невыполнении служебных обязанностей. Вы оправитесь от ран, останетесь секретарем Совета красного сукна и будете жить счастливо, как прежде. – Он остановился, впился в меня своими мутными глазками с красными прожилками и продолжил: – И, возможно, со временем мы найдем, как вознаградить вас. Одно ведет к другому для тех, кто послушен и знает, как приспособиться. – Он ждал моего ответа. – Ну? Так что?
– Вы очень добры, сэр, – сказал я, уставившись в стену чуть повыше его головы.
Он вздохнул:
– Надо выбирать, Марвуд. – Голос утратил неестественную сладость. – Либо делаете, как я хочу, и отвечаете за последствия. Или не делаете, как я хочу, и тоже отвечаете за последствия. Помните, ваша должность секретаря Совета красного сукна не вечна. Вы можете ее лишиться завтра, как и всего, что она предусматривает. Вот так. – Он щелкнул пальцами. – В мгновение ока.
Потерять секретарскую должность и связанные с ней привилегии было уже само по себе прискорбно. Но было и кое-что похуже: мистер Чиффинч был моим патроном и в один миг мог стать моим врагом.
– Надо выбирать, Марвуд, – повторил он. – Будьте мудры, как змий.
Уильямсон тоже просил меня выбрать. И выбор был тот же: нельзя служить двум господам. Кого же выбрать?
Я ничего не сказал Чиффинчу. Ни слова.
В конце концов он потерял терпение.
– Будь ты проклят, сукин сын! – сказал он. – Убирайся с глаз моих, пока я не велел выкинуть тебя вон.
По лицу Уильямсона трудно было догадаться о его чувствах. Обычно оно было гораздо менее выразительно, чем кусок бревна. Но я наблюдал за ним почти год, пытаясь понять, что скрывается за пустым выражением лица, отрывистыми словами и многозначительным молчанием. Я был почти уверен, что он доволен мной.
Я направился к нему в Скотленд-Ярд тотчас после встречи с Чиффинчем, хотя больше всего мне хотелось бы вернуться в Инфермари-клоуз и принять еще одну дозу лауданума. Я стоял перед ним в его личном кабинете, слегка дрожа, и рассказывал о разговоре с моим другим начальником.
Казалось, Уильямсон не замечал моего недомогания.
– Бедный мистер Чиффинч, – сказал он. – Ему можно только посочувствовать. Я знаю, вас не может радовать потеря должности в Совете красного сукна, но вы поймете, что это к лучшему.
Это было к лучшему только для Уильямсона. Не для меня. Кто испытает ничем не омраченную радость, если будет вынужден отказаться почти от половины своего дохода да при этом еще и нажить влиятельного врага?
– Тем не менее, – продолжил он, – я пока не совсем понимаю, что нам делать.
– Но за убийствами, очевидно, стоит Лимбери, сэр.
– Конечно. – Уильямсон поднял правую руку и стал загибать пальцы, отсчитывая: – Во-первых, у нас есть стихи, написанные его почерком; это доказывает, что он был любовником госпожи Хэмпни. Во-вторых, дело Драгон-Ярда в Пожарном суде было причиной, почему он за ней ухаживал. В-третьих, она его отвергла – или, что более вероятно, отвергла его просьбу оказать ему поддержку, – и они поссорились. В-четвертых, он ее убил, чтобы она ничего не рассказала. Конечно, он не хотел, чтобы жена об этом узнала. Говорят, он зависит от ее отца, чья помощь позволяет ему жить, как он живет. Возможно, в гневе госпожа Хэмпни угрожала, что выдаст его. У нее были влиятельные друзья. Она не была какой-нибудь дешевой шлюхой, которую можно не брать в расчет.
Я вытянул руку и оперся о спинку скамьи у камина. Я боялся, что потеряю сознание.
Уильямсон сверкнул глазами. Он продолжил:
– Потом этот клерк. Челлинг? Грозил, что расскажет о тайных свиданиях Лимбери с госпожой Хэмпни в Клиффордс-инн. Поэтому его тоже надо было убрать. Мы бы подумали,
