него. О чем он?
- Нам надо пожениться, Полина, - крепче сжимает мою руку, но я забираю ее. Перебираю пальцами низ куртки.
- Зачем, Артем? – спрашиваю прямо. – Разве это так необходимо?
- Конечно, Полина! Это же для твоей безопасности! Когда ты выйдешь за меня, ты станешь не так интересна тем людям. И мы вместе сможем помочь твоей маме. Заберем ее и уедем в ту страну, где находится банковский счет отца. Никто нас не достанет там. За деньги можно купить себе новую жизнь.
Он еще что-то говорит. Горячо говорит, возбужденно. Но я не слушаю. Если несколько дней назад я готова была пойти в ЗАГС с Артемом, то сейчас… Сейчас как будто все изменилось. А Тагир?
И снова мысленно корю себя за то, что не рассказала ему про Артема! Он бы нашел выход! Я уверена в этом.
- Подожди, Артем, - останавливаю его. – Подожди. Я… ты знаешь… я… я не готова к такому шагу.
- Полина? – удивленно смотрит на меня. – Мы же уже обсудили это. Постой. Это Тагир, да? Это он навешал тебе лапши за эти дни? Ты что, Полина? Ты снова поверила ему? Ты поэтому замуж не хочешь выходить? Формально.
- А что с Тагиром? – вместо ответа спрашиваю я. – Что с ним, Артем? Ты же обещал рассказать.
Артем откидывается на спинку кресла и смотрит вперед.
- Он убил человека. И будет отвечать за это.
- Но… я не верю, что он сделал это. Он не мог, Артем. Да, он не идеальный. Он жесткий. Он совершает ошибки. Но он не могу убить человека. Не мог!
- И, тем не менее, - Артем поворачивается ко мне, - он сделал это, Полина. Сделал.
Я закрываю лицо руками. Мне хочется плакать. Не понимаю, пока причины. Неужели мне жалко Тагира? Или жалко себя? Своих несбывшихся надежд?
- Полина? – Артем берет меня за запястье. – Успокойся. Все пройдет. И это тоже. Ведь главное, что мама твоя жива. Разве нет?
Всхлипываю и понимаю, что он прав. Конечно, это самое важное.
- Я хочу увидеть ее, - говорю, вытирая ладонью слезы.
- Понимаю, - кивает Артем. – Но пока ты для нее представляешь слишком большую опасность. Пока нельзя.
- А когда? Когда, Артем, можно будет? Когда? – хватаю его за рукав.
- Тут только два варианта, - спокойно произносит он. – Ты становишься неинтересной для бандитов в связи с тем, что выходишь замуж, либо…
Он замолкает и я жду. Еще раз дергаю его за рукав.
- Либо мы ждем, когда следствие завершится и твою маму отпустят. Когда поймают всех, кто ей угрожает. И тогда она выйдет на свободу, - пауза. – Если останется жива.
- Артем! – хмурюсь я. Что он такое говорит?!
- Прости, Полина, но это правда. Ты должна знать правду, а не витать в розовых облаках. Ей угрожает опасность. Если я и Тагир смогли получить нужную информацию, то что мешает сделать это людям, которые ее ищут?
Отворачиваюсь к окну и прикусываю большой палец.
Мама. Мама. Мамочка.
- Хорошо, - произношу уверенно, повернувшись к Артему. – Я согласна. Только пообещай мне, что после регистрации мы сразу же заберем маму. Обещаешь?
- Полина, - Артем обнимает меня. – Ты обижаешь сейчас меня. Конечно, мы именно так и сделаем!
- Хорошо, - немного отстраняюсь от него. – Но все же. Что с Тагиром. Расскажи мне, Артем.
45. Тагир
- Так и не вспомнили, где были в указанное время? И с кем? – меня воротит от ехидной улыбки следователя, но в этой ситуации я бессилен. Если набью ему морду, то сяду точно. И надолго.
- Я уже сказал, что спал. В своем доме, - произношу как можно спокойнее.
- Один?
- Да, один.
- То есть свидетелей нет. Так и запишем. И вы же понимаете, что это не будет вашим алиби. Поэтому из разряда свидетелей вы переводитесь в разряд подозреваемого. Вот, подпишите постановление, - передает мне какую-то бумагу.
- То, что я не ночевал с кем-то, не значит, что я убил его,- уверенно заявляю я. – Я не трогал его.
- Да? – следователь вскидывает на меня усмехающийся взгляд. – Когда вы видели в последний раз убитого?
- Давно, - опускаю взгляд. – Не помню. Недели две назад точно. Может, три.
- Опять не сходится, - произносит он. – Нами изъяты записи с камер видеонаблюдения, на которых вы в ночном клубе деретесь с убитым всего за несколько часов до его убийства. Это вы как поясните?
Резко поднимаю взгляд и внимательно смотрю на него. Камеры… Они поставили их даже в туалете! Вот, уроды! Я рассчитывал, что отыскал место без камер для разборок с Аликом.
Алика убили. Но это сделал не я.
Кто мог это сделать?
Кто угодно. То, чем он занимался, было незаконно. И многие бы хотели его смерти. Я тоже. Но я не убивал его.
Да, в ту ночь я был в клубе. Хотел получить от него информацию об Артеме. Да, мы подрались. Я избил его и бросил там на полу в туалете. Но он был жив! Он дышал и даже матерился! И я точно не втыкал ему в бок нож. А умер он именно от ножевого ранения. Так говорит следователь.
- Так как же? – он как раз напоминает о себе. – Что скажете про клуб?
Пальцами тру глаза. Врать не имеет смысла. Я и так закопал себя.
- Да, я видел его, - произношу обреченно. – Мы повздорили. Но я не убивал его. Вы же видели, наверняка, на камерах, что я ушел, а он еще сидел живой на полу в туалете. Вы же видели! – с надеждой смотрю на следователя.
- Разберемся, - он опять усмехается. – То есть вы признаете тот факт, что виделись с убитым в ночь совершения преступления? И что у вас был конфликт?
- Да, - вздыхаю.
- И алиби у вас нет. Никто не может подтвердить, что в период с пяти до десяти утра вы были не один.
- Да, все так. Но я не убивал. Не убивал. Вы же сняли отпечатки? А орудие преступления? Где оно? Там же нет моих следов. Их не может быть! Потому что я
