и вздумал жениться; сколько невест ни выбирал, но лучше своей сестры Катюши не нашел и говорит ей: «Сестрица! Я сколько невест не выбирал, тебя краше не нашел. Поди за меня замуж?» — «Пойду», — говорит сестра. Но тут была бабушка-задворенка и говорит ей: «Разоставь ты, девица, по всем четырем углам по веретешку». Она расставила и стоит не разряжается, хочет идти к венцу. Вдруг перво веретешко прошипело: «Куку!» Второе: «Где ты?» Третье: «Брат на сестре женится!» А четвертое: «Просела!» Девушка и спрашивает бабушку-задворенку: «Скажи, бабушка, что это веретешка говорят?» Бабушка говорит: «Четыре ночи поспать тебе велят, и тогда замуж пойдешь». Наступила первая ночь, и вдруг девица слышит голос: «Куку!» На вторую ночь слышит голос: «Где ты?» На третью: «Брат на сестре женится!» На четвертую громко вскричало: «Просела!» И девушка сквозь землю и просела.
Было наперво там темно, а потом стало светло; увидела дом, зашла в него; в одной комнате увидела сидит девушка, вышивает в пяльцах. Она вскричала: «Что ты! Куда зашла? Здесь живет Баба-яга, она тебя застанет здесь и съес. Она теперь на свадбе и скоро будет». Катюша стала конаться, чтобы как-нибудь спасла. Тогда девушка пяльцы положила и обвернула гостью иголочкой, и воткнула в свой вороток. Яга-баба приходит и говорит: «Фу-фу-фу! Русским духом пахнет. Пообедала я на свадьбе, а поужинаю дома». Посмотрела — никого нет. Поискала, поискала да так и спать легла. Назавтрие Баба-яга села на ступу и поехала опять на свадьбу. У ней был сын о семи горлах. Коль Яга-баба уехала, девушка намесила сухомесу и замазала все горла ему этим сухомесом. Потом оделись и пошли, а с собою взяли щетку, огниво и кремень. Семигорлый лизал да лизал, да одно горло и перелизал, и вскричал негромко: «Ой, мама! Девки ушли!» Яга-баба услыхала и говорит: «Это сын кричит». Потом второе горло пролизал и тоже закричал; но и этот раз Яга-баба хотя и слышала голос, но так и спустила. Семигорлый перелизал и последнее горло, и так закричал, что Яга-баба со свадьбы поехала на ступе домой. Приезжает, а девок нет. Села в ступу и поехала догонять девок. Те бежат; бежали да обвернулись, а Яга-баба тут и есть. Тогда бросили они щетку, и стала чаща; Яга-баба запуталась и долго ездила тут; выбралась из чащи, опять поехала и стала их достигать; тогда они бросили огниво, и стала огненна река; она пока обходила, они и убежали. Яга-баба обошла реку и того скорее поехала, скоро догонила их и закричала. «А-а! Проклятые, попали мне теперь!» А те бросили кремень, и стала пред Ягой-бабой превысокая гора, и она как не старалась взобраться на гору, не могла. Они той порой добежали до дыры, в которую и вышли на белый свет.
Когда вышли, то Катюша и говорит: «Пойдем ко мне, у меня есть брат, ты выйдешь за него замуж». Пошли. Пришла Катюша домой и женила братца на Марье. Марья и говорит: «Если я вышла за твоего брата, то ты поди за моего; он тоже хотел на мне жениться, я, как и ты, просела». Катюша согласилась и вышла за Машинова брата. И стали вместе жить, добра наживать.
72
Рыбьи головы[23]
Один бедный мужик слыхал, что в одном месте есть клад — золото; а он часто ходил и все искал, не покажется ли ему клад, но как не ходил, а клад все не покажется. Он стал копать, нашол место и не раз копал, и однажды вдруг слышит голос: «Что ты, мужичек, трудишься и стараешься по напрасну! Клад ты можешь получить, если дашь мне голову». Услыхал это мужик и незнай обрадовался, незнай испугался, но однако пошел домой и размышлят: «Как тут быть! Какую надо голову?» В доме, кроме жены и сына, ни кого не было, он и решился принести голову сына. Пришол домой и обсказал все своей старухе, и говорит: «Испеки-ко завтра, баба, мне рыбницек, а я с сынком пойду на озеро рыбу удить». Баба испекла ему рыбник из мелких рыб, мужик с сыном и отправился к тому месту, где был клад. Жаль было ему сынка, да и клад-то надо достать. Пришел на место и вздумал пообедать; разломал рыбник, стал сам есть и сыну дал. В рыбнике рыбки были все мелинькия, он отвертывал у них головы и кидал в сторону. Вдруг слышит знакомый голос: «Довольно мне, мужик, твоих голов, бери клад и иди домой». Обрадовался мужик, взял клад, в котором нашел золото, и пошел домой.
73
Ивашко Кочевряжко[24]
Жила-была Яга-баба, у ней было три дочери, и повадился к ним ходить в гости Ивашко Кочевряжко. Старуха заметила, что Ивашко ходит недаром, и задумала худое дело. Говорит однажды старуха старшей дочери: «Вытопи-ко завтра пожарче печь, не можем ли как Ивашка Кочевряжку изжарить». Назавтра старшая дочь печку истопила, приходит к ним Ивашко, эта дочь и говорит: «Садись-ко, Ивашко Кочевряжко, на лопату, я посажу тебя в печь». Ивашко лег, руки и ноги разшиперил, она стала пихать, никак запихать не может. «Постой, я покажу ему, как надо ложиться», — говорит девка, села на лопату, а Ивашко схватил да и сунул девку в печь, та так и испеклась. Яга-баба идет в избу Ивашковых костей глодать, пришла и говорит: «Съесть-бы мне, присесть бы мне, посидеть бы мне да Ивашковых костей поглодать». Вытащила из печи косье, какую кость огложет, ту и на печь бросит и говорит: «Покататься бы мне, поваляться бы мне на Ивашковых костках». А Ивашко лежит за печью и говорит: «Старая ведьма, покатайся, поваляйся на дочериньих косточках». Яга-баба и закричала: «Фу-фу-фу! Экой проклятой! Я его хотела съесть, а он у меня дочь испек. Погоди, Ивашко, не уйдешь от меня». Опять и говорит Яга-баба средней дочери... и пр. Всех трех дочерей испек в печи Ивашко-Кочевряжка. Рассердилась тут Яга-баба пуще прежнего и говорит: «Погоди ты, проклятой Ивашко! Я с тобой разделаюсь». Яга-Баба сама вытопила печь жарко-прежарко и говорит: «Поди, Ивашко, на лопату». Он лег, руки расшиперил; она попихала, попихала, не могла запихнуть и говорит: «Подержи-ко лопаты, я тебе покажу манер». Села и скорчилась; и только хотела соскочить, он пехнул ее в затылок, она и улетела в печь. Тогда он устье захлопнул и говорит: «Погрейся, старая кочерга!» Баба-Яга кричит. «Выпусти меня, Ивашко! Я тебе дам масла и денег, и всего,
