всеми колесами и три часа лопатой махал и лапник рубил. Поэтому и запомнил.
- Ясно… Загадка, однако! - задумчиво почесал затылок Старшина, - Но это сейчас не главное. Главное - «пальцы» ваши на автомате есть?
- Нет.
- Уверены?
- Абсолютно. «Не первый раз замужем», как говорится.
- А они вас видели? В курсе, что вы осведомлены об их находке?
- Нет. Во всяком случае, не похоже.
- Ха! - сев на задницу, Тарасов, хмыкнул и посмотрел на дом, - Так тогда чего нам дергаться?
- В смысле?
- В смысле, что они сами, без малейшего, заметьте, нашего участия, добровольно и с песней приволокли к себе в гнездо «засвеченный» по самое небалуйся ствол. Вы говорили, у вас в милиции знакомые есть? Так самое время им позвонить!
- Вот вы лис, Василий Иванович... - на лице Комбата, сером от усталости и напряжения, заиграл румянец, а губы расплылись в хищной улыбке, - Я то тут сижу, штурм планирую, как в одну каску туда вламываться думаю… А оно ведь и правда все проще решается!
- Только предупредите о следователе и прочих, кто на конвертах был нарисован. Чтоб не спугнули.
- Предупрежу. Вы тут посидите — последите, чтобы не разбежались, а я кабанчиком…
Вскочив, Комбат с тихим стоном размял затекшие ноги и побежал через лес к машине. Старшина занял его место, сперва просто наблюдал, потом, поняв, что замерзает, начал аккуратно прогуливаться вокруг, не теряя дом и машины из виду. Затем совсем обнаглел и закурил. Да — дела… На таких «качелях» его давно не качало. Подкинутые гильзы, благополучное их обнаружение, ограбление квартиры, удачный «заход» к сектантам, пропажа Комбата, нахождение его в добром здравии, известие о том, что теперь в руках у недоброжелателей такой козырь как автомат и, если сейчас удастся все разрулить, то он, первый раз за столько лет, сам, по собственной инициативе, купит водки и нажрется, ибо такие резкие повороты событий укачают кого угодно.
Одно радует — с ролью Комбата в этой всей истории кажется, все ясно. Правильность его подхода, законность и моральность можно оставить за скобками. Если уж в кино, чтобы справится с злодеями не гнушающимися никакими средствами и не связанными рамками закона, герой вынужден брать пушку и устраивать самосуд на полтора часа экранного времени, так как даже буйная фантазия сценариста не придумала, как решить проблему законными методами, то тут уж что говорить? Да и набор был, что надо— депутат, чиновник и коммерс. Оказаться рядом с ними имея заряженное оружие — мечта миллионов.
Ну а что этот разговор Старшина оборвал не доведя дело до открытого признания, то тоже разумно. Оставить в таких делах недосказанность и, соответственно, простор для маневра очень важно. Комбат — не тот человек, которого можно безопасно для себя загнать в угол. Самарские фирмачи уже попытались.
Ладно — пока все идет не так, как хотелось, но не так плохо, как могло бы быть. Сейчас главное, чтобы Комбат смог убедить своих знакомых нагрянуть сюда с обыском. А то и так забот хватает и очень не хочется постоянно думать, куда эти персонажи автомат пристроят. Кстати, а куда они могут его пристроить? Отпечатков на нем нет, причем Комбат в этом уверен «абсолютно». Ага! Вот почему он, тогда, так подробно рассказал про отпечатки на обрезе, из которого вальнули Загиттулина. Видимо понял возможности криминалистов, изучил вопрос серьезно и принял меры, чтобы не наследить. Но сектанты об этом, скорее всего, не знают и уверены или надеются, что отпечатки там есть.
Если так, то это не столь большая проблема, как кажется на первый взгляд — подкинуть-то пол беды. Надо еще как-то привязать оружие к человеку. С другой стороны, к подбрасыванию гильз они подошли серьезно. Если так же серьезно обтяпают и это, то проблем устроят от души. Да — лучше им такой возможности не давать.
Занятый мыслями, Тарасов не сразу заметил, что дверь в дом открылась. Рухнув как подкошенный на землю и принимая телом уголек сигареты, он замер наблюдая за вышедшим на крыльцо мужиком, который пристально и с подозрением оглядывал окрестности поверх забора. Потом сбежал вниз и завел «Ауди». Неужели спугнули!? Мужик забежал обратно в дом и, воспользовавшись этим, Старшина рванул к забору размышляя, как их задержать.
Сделать лаз в сетке труда не составило и, пробравшись во двор, он уже приготовился пороть штык-ножом колеса, как дверь в дом снова открылась. Нырнув за «Тойоту» и наблюдая за выходом через её остекление Тарасов принялся лихорадочно приводить в боевую готовность «Наган» - в легковушку все не влезут, значит будут и микроавтобус заводить. И, значит, обнаружат и его, а с ножом против такой толпы он ничего не сделает.
Но из дома выбежал снова тот же мужик. Бородатый, которого он видел тогда, в городе, и определил как главного. Следом за ним бежала женщина в ночнушке. Её Старшина тоже узнал — та самая, с портрета. Семейный подряд у них что ли? Мужик открыл багажник и начал загружать туда портфели, которые нес в руках. Потом повернулся к женщине.
- Чего стоишь? Собирайся давай! Бери только самое нужное!
- Это что же? Снова в бега? Снова все бросать? - запричитала она, - Может это опять ошибка какая? Ты же сам знаешь, эти видения такие… Нечеткие…
- Все ты верно зришь…
- Но с гильзами-то промашка вышла!?
- Там гильзы не те оказались.
- Как так?
- Вот так. То-ли мент ошибся, то-ли еще что… А остальное ты все правильно углядела. И пьянку и что они за догоном пойдут, и болотце то. Если ошиблась — вернемся. Если нет — тут одних жмуров на задках прикопано на три пожизненных каждому.
- Так они о них не знают!
- Если едут — значит что-то знают… - мужик снова быстро огляделся, - Так что давай бегом, нам еще Гришу собирать. Только тихо — остальных не разбуди.
- Почему? А они как же!?
- Да никак. Пусть берут — новых найдем.
- Может, все же, сказать?
- Не вздумай! Ментам мы не нужны. Им дело закрыть надо. Возьмут этих и мы, может, вообще не при делах останемся.
- Так они же все расскажут!
- И кто им поверит? Компьютер и архив я забрал, а остальное все на них. Квартиры они продавали, хозяев они увозили,
