подозрений служило то обстоятельство, что Шейл, не участвовавшая в подпольной деятельности во время учебы в Академии Южного Неба и не проявлявшая никакой политической активности в течение года со дня выпуска, вдруг неожиданно сообщила своим подругам по Школе о желании вступить в организацию. Что это было? Политическое прозрение? Или намерение внедриться в ячейку? Покинув стены Академии, Джелис Шейл почти год живёт обособленно в одном из многочисленных семейных имений, избегая контактов с внешним миром, где, по-видимому, основательно штудирует запрещённую литературу, и потом стремительно восстанавливает старые связи: снова сближается с Келли Астер и другими школьными подругами… Нет, конечно, Тарви не исключала и того, что её подозрения были напрасны, и что Джелис «переродилась», придя к искреннему убеждению в том, что с миром что-то не так и его пора менять. За тот год, что Шейл моталась «челноком» между Небом и Поверхностью, передавая пустышки и дезинформацию, она ни разу не прокололась.
«Может быть, — думала порой Тарви, — я ошибаюсь и Джелис не шпионка?»
Тарви знала о том, что Элвин была для Джелис больше чем просто сестра, — она читала досье Джелис, которое лично вела проректор Академии Саббия Мьёлль. Мьёлль каким-то образом сумела разнюхать пикантные детали отношений между сёстрами, имевшие место в годы их юности, до поступления в академию — связь, о которой даже их первой матери, генералу Шейл, известно не было. Сама Джелис, по-видимому, держала это в тайне и от близких подруг по Школе. Но именно это и было причиной наибольших сомнений Тарви: может быть, именно любовь к сестре и побудила Джелис пойти по стопам Элвин?
Впрочем, как бы там ни было, теперь всё стало предельно ясно: Джелис Шейл — предательница. План Тарви провалился. У Джелис есть машина, есть средства связи, и она не скована в действиях. У Тарви же — только отметка на карте. Хотя… в действиях Тарви тоже не скована… Она ещё может действовать. Пока может. Потом ей придётся исчезнуть навсегда. Придётся сменить имя и внешность. Но у неё есть к кому обратиться.
Продравшись сквозь густую облачность, машина оказалась в относительно чистом слое приповерхностного воздуха — всё время спуска сквозь Завесу Тарви умоляла Подземного Дьявола о благоприятной плотности — и вот теперь она могла легко нагнать мерзавку…
Она бросила взгляд на голограмму, развёрнутую над лежавшим в пустом кресле второго пилота коммуникатором: на полупрозрачной карте виднелись две яркие точки: одна — «Голубой туман» — совпадала с Пирром, другая — «Экстазия» — быстро двигалась в пятистах километрах впереди в направлении Тира.
Тарви синхронизировала комм с навигатором и боевой системой флаера и отметила «Экстазию» как цель, подлежащую уничтожению, после чего, не обращая внимания на предупреждения компьютера, приказала машине увеличить скорость.
Через двадцать минут, когда между флаером Тарви и «Экстазией» оставалось не более десяти километров, бортовой компьютер сообщил о принятом по открытому каналу радиовызове. Тарви включила радио.
— …направляющийся вдоль трассы номер сто пятнадцать одна тысяча пятьсот сорок три, — послышалось из динамиков, — с вами говорит генерал милиции Неба Этэр Шейл. Пилот, немедленно снизьте скорость и представьтесь! Повторяю, неопознанный флаер над трассой сто пятнадцать одна тысяча пятьсот сорок три, немедлен… — Тарви выключила звук.
— А вот и старая ментовская шлюха… — тихо произнесла Тарви, увеличивая скорость.
Она бросила взгляд на радар: ещё минуту назад в радиусе семисот километров под Завесой не было ни одного флаера с маркером небесной милиции, и вот одно из немногих находившихся поблизости воздушных судов, ранее подписанное как «частное», превратилось в милицейское! Флаер находился в сотне километров к северо-востоку и, судя по его курсу, преследовал ту же цель, что и Тарви. «Шла на сигнал коммуникатора Джелис», — догадалась Тарви.
— А ведь ты не собиралась афишировать своего присутствия на Поверхности, госпожа генерал… — Тарви улыбнулась, обращаясь к воссозданному в памяти изображению из недавней записи, где генерал, облачённая в парадный милицейский мундир и регалии, озвучивает перед Декархионом план будущей бойни народов. — Ты летела в Тир, чтобы лично засвидетельствовать успех своей дочери, сумевшей внедриться в ячейку врагов Неба и помешать их планам… Ведь так, Шейл?
В этот момент цель внизу, до которой оставалось всего пара километров, резко увеличила скорость. Если бы не примечание на боевом мониторе, сообщавшее о том, что цель — это автомобиль модели «Экстазия», цель можно было бы принять за летательный аппарат.
Тарви зло усмехнулась:
— Никак госпожа генерал попросила дочку поддать газу… — Она протянула руку к боевой панели. — Глупая и опасная просьба, госпожа генерал. И напрасная. Поздно. — Сказав это, Тарви нажала на панели единственную механическую, а не сенсорную, кнопку.
Снаружи от флаера отделилась самонаводящаяся ракета и устремилась к цели.
Долгое мгновение Тарви видела выхлоп яркого оранжевого пламени ракеты, спускавшейся всё ниже и ниже в непроглядный сумрак и вот где-то внизу пламя внезапно разрослось, распухло в форме шара, потом вспыхнуло ослепительно ярко и погасло, прозвучал звуковой сигнал, а на боевой панели появилась надпись: «цель уничтожена».
— Ну, вот и всё… — тихо произнесла Тарви.
Осознание того, что только что она испепелила предательницу и убийцу одной из сестёр, не принесло ей облегчения. Сожаления не было, но не было и удовлетворения от содеянного. В голове мелькнула мысль о том, что человек, испытывающий удовлетворение от совершённого убийства не может считаться здоровым; удовольствие от причинённой смерти — патология. Но, пока у власти остаются те, кто убивают сотни тысяч и миллионы, посредством безработицы, голода и болезней, и готовы убивать миллиарды в войнах за интересы эксплуататоров и паразитов, убийство остаётся неизбежным и оправданным средством.
Дело сделано. Теперь нужно поскорее убираться.
Тарви отдала команду компьютеру: подниматься к Завесе, и флаер пошёл вверх, сбрасывая скорость до той, при которой спасительная от вражеских радаров и самонаводящихся ракет «вата» не оторвёт машине крылья. Но она не успела подняться. Флаер содрогнулся от чудовищного удара, и тут же мир вокруг Тарви померк и исчез…
…Очнулась она от ощущения удушья — кабина стремительно заполнялась едким дымом: где-то горела проводка. Флаер продолжал двигаться, но куда — было непонятно. Машина стонала; где-то позади слышался угрожающий скрежет, а по всему корпусу флаера с переменной частотой пробегала ритмичная дрожь. Тарви отыскала глазами индикатор часов на панели управления: часы показывали, что с момента, когда она потеряла сознание прошло меньше минуты.
Она попробовала пошевелиться и обнаружила, что тело не подчиняется; при этом её
