Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
А вокруг происходило нечто воистину грандиозное.
Пустошь курилась дымами. За какое-то короткое время она превратилась из монотонного полотна в беспокойную долину гейзеров, какие встречаются на Камчатском полуострове или на Огненной Земле. Постоянно что-то взрывалось, и пели, взрезая воздух, обломки всевозможных форм и размеров. По грязно-желтым облакам гуляли отсветы пламени, сквозь дыры в небесной пене на пустошь взирало похмельным взором маленькое красное солнце.
Цилиндры наступали! Караул!!!
Они шли на «Кречет» со всех сторон! Отовсюду!!!
Больше не было красивых формаций, как на параде; исчезла слаженность эволюций. Теперь цилиндры перли, как насекомые, учуявшие падаль. Вот только появилась черная точка на горизонте, через две минуты — это уже металлическая каракатица, без страха бросающаяся под пули. Казалось, что каждый механизм действует сам по себе. Но так ли было?
Захлебывались огнем «максимы», упрямо долбил «гочкис», гремели ружья. Потом вдруг, напрочь заглушив громы баталии, с левого борта «Кречета» ахнуло шестидюймовое орудие.
Пустошь пошла… как бы мелкой зыбью. И тут же пять приблизившихся к руслу Стикса цилиндров разлетелись вдребезги!
Это был сегментный заряд. Единственное средство, способное уничтожить идущую на корабль торпеду. В пылу боя кто-то не потерял голову и додумался зарядить шестидюймовку сегментным зарядом, поражающим цель осколками сверху!
Та же орудийная башня громыхнула вторым стволом. И сейчас же в пустоши стали взрываться «рогатые смерти». Одна за одной, одна за одной, и так по кругу. На западном берегу рванули все мины, на восточном — не меньше половины…
Тонны пыли и щебня подбросило к небу: чудовищная мощь взрывов в совокупности со слабой гравитацией сделали свое дело. Тучи стали свинцово-серыми, солнце померкло, на пустошь свалился сумрак. А затем грянул сверхплотный каменный ливень. Вместе с кусками перемолотой породы на палубу падали оторванные щупальца «жестянок», куски брони, ощетинившиеся оборванными проводами внутренние приводы боевых механизмов…
На какое-то время мы потеряли ощущение пространства и самих себя. В ушах громыхало, глаза не могли отличить неба от земли, вдобавок «Кречет» безжалостно трясло и раскачивало. Словно мы угодили в жестокий шторм! Дышать стало нечем: все задыхались, кашляли и безбожно ругались.
Тяжелая пылевая завеса отгородила нас от пустоши. Пулеметы снова смолкли. Зато стали слышны голоса людей. Кто-то монотонно требовал патронов, кто-то подвывал от боли, а на кого-то нашел приступ нездоровой веселости.
Интуиция подсказывала, что «хозяева» не преминут воспользоваться нашей близорукостью. Скорее всего, мы и «Отче наш» прочесть не успеем, как окажемся от цилиндров на расстоянии штыковой.
И все же человек полагает, а Бог располагает. События стали развиваться несколько иначе, чем я бы мог предугадать.
— На «Кречете»!! Ребята!!!
Пошатываясь, я подбрел к фальшборту и поглядел вниз. На недостроенной насыпи стояли наши: Купелин, Гаврила и семеро матросов.
Вот черт! А где же остальные? Где Лаптев?
— Ха! Здорово, доктор! — прокаркал осипшим голосом боцман. — Разуй глаза: вам ворота просверлили на сороковом шпангоуте! — Гаврила указал винтовкой на дыру чуть пониже броневого пояса. Широка была дыра, дыра на славу, действительно — ворота.
Мои глаза вылезли на лоб.
— Они на корабле?
Ответил Купелин:
— По всей видимости, это так, доктор! — сказал он самым обыденным тоном, будто речь шла об инфлюэнце. — Ждите гостей на нижних палубах!
Я схватился здоровой рукой за голову и побежал наверх, к ходовой рубке, где надеялся найти Северского. По пути я кричал, надрывая легкие:
— Полундра! Всем покинуть корабль! Уходим, ребята, пока не поздно! Слышали? Полундра! Уносим ноги!!!
Но матросы, вместо того чтобы взять ноги в руки, пялились на меня с какой-то неуместной настороженностью. Им-то было невдомек, что цилиндры уже хозяйничают в бомбовых погребах и крюйт-камерах. Теперь одной искры достаточно, чтобы «Кречет» взлетел на воздух! Мы обороняли стальную крепость сколько могли. Теперь, когда враг вонзил когти в нашу ахиллесову пяту, — видит Бог — не стыдно сдать позиции во имя спасения собственных жизней…
— Отставить панику! Какой сучий потрох вздумал дурочку валять?
Гневный и всклоченный, Северский налетел на меня, точно ястреб на зяблика. За офицером следовали четверо скороспелых комендоров с бледными лицами и пустыми, кукольными глазами. Мне показалось, что героические артиллеристы оказались несколько контуженными собственной стрельбой. Эта команда как раз перебегала из одной орудийной башни в другую: из-за недостачи людей на «Кречете» было невозможно оргаизовать непрерывную подачу снарядов и пороха из трюмов к артиллерии, поэтому возле каждой пушки имелся приготовленный загодя боезапас на пару-тройку выстрелов.
— Паша?! — Северский вцепился в мой френч так, что затрещало сукно. — Паша, вы что?! — говорил он излишне громко — видимо, порядком оглох. — Белены объелись?!
Где? Где он видел здесь белену?
— Бегом с корабля!!! — заревел я, не щадя связок. — Цилиндры пробрались в крюйт-камеру!!! Мы все погибнем!!!
— Вы с ума сошли, Паша! Я набрал в легкие воздуха, готовясь разразиться очередным ором, но…
Далее последовала отвратительная сцена.
Северский отвесил мне звонкую оплеуху. Тысяча чертей! Я ему кто — мальчишка-ординарец, что ли? Ослепленный болью и справедливой обидой, я крепко пихнул Северского в грудь. Сил-то у меня побольше будет… Офицер отлетел назад и повис на руках комендоров. На его кителе отпечаталась кровавая пятерня — след от моей руки с подрезанными пальцами. Северский заскрежетал зубами и прыгнул, намереваясь по меньшей мере втоптать меня в палубу, точно зловредного клопа. Я снова пихнул, и он опять оказался на руках контуженых матросов.
Не знаю, сколько раз по кругу пришлось бы нам разыгрывать это позорное действо. Но ружейная стрельба возобновилась. И тогда мы завертели головами, пытаясь уразуметь, что к чему.
Звуки выстрелов доносились из трюмов. Точно у «Кречета» прорезалось громкое, но неритмичное сердцебиение.
Для меня было яснее ясного: Купелин и ребята последовали за цилиндрами и навязали им бой в напичканных порохом глубинах броненосца. Самоубийственная затея…
— Вот и все. — Я прислонился спиной к дефлекторному вентилятору. Достал револьвер, переложил его в левую руку, большим пальцем прижал рукоять к окровавленной ладони и принялся заряжать барабан патронами. — Теперь поздно пить «Боржом», братцы.
Северский зыркнул на меня, точно рублем одарил, но послал матроса в трюм. Остальных отправил к башне с шестидюймовыми орудиями. Пылевая завеса редела, видимо, Северский надеялся, что ему удастся пальнуть разок-другой до того, как мы взлетим в воздух.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
