и ударил пятками в бока своего жеребца, сорвавшись с места. За ним следом потянулись его люди и человек Персиваля.
Ночь набирала густых красок. Тени становились мрачнее. Звезды на небе спрятались за облаками и лишь изредка появлялись, мерцая тускло, словно скрытые за пеленой тумана.
До перекрестка доехали относительно быстро. Там пришлось придержать коней, потому что на дороге их ждали.
Алан не успел даже испугаться. Не успел сориентироваться и лишь натянул поводья, останавливая жеребца, когда лес вокруг дороги будто ожил. Длинные тени ринулись наперерез, хватая его людей, останавливая лошадей, вырывая верных Алану слуг из седел и швыряя на землю с такой легкостью, словно они и не весили ничего.
— Что происходит? — закричал он, когда кто-то с силой дернул его вверх. Мгновение Алан висел в воздухе, глядя, как его жеребец, лишившись седока, переминается с ноги на ногу, испуганный тенями. А затем сила, державшая Дорнана в воздухе, исчезла, и он полетел вниз, рискуя приложиться к дороге всем телом и, в лучшем случае, отделаться синяками и испугом. А в худшем — сломать конечности или даже шею, если не повезет упасть на камень.
Но ему повезло. Или помогли. Алан склонялся к второй версии произошедшего.
— Хозяин! — прозвучало совсем близко. — Это была ловушка, хозяин!
Дорнан уже лежал на земле, чувствуя себя куском отбивной свинины, какие кухарка в его доме часто делала на ужин. От удара об землю подвернулась нога. Он не успел собраться и корил себя за то, что превратился в мешок с клубнями земляной груши, не иначе.
— Джек! — Алан открыл глаза. Над ним кружились тени, а звезды будто сделались ярче, или опустились ниже. Но, скорее всего, это он приложился затылком, потому и мерещится небо, упавшее на лицо.
Его подняли, отряхнули и взвалили на плечо. Машинально Дорнан потянулся к внутреннему карману, проверяя папку с документами. Они оказались на месте, а вот в локте отдалось жуткой болью.
— Куда собрались? — прозвучало рядом.
Крики и стоны как-то разом стихли, а кузнец застыл, продолжая держать Алан на плече.
— Мне не нужны ваши люди, Дорнан. Вы сами подписали им приговор, взяв с собой.
Дорнан скривился, увидев, как темнота расступилась, выпуская своего, видимо, самого ярого сторонника.
— Персиваль! — проговорил он сдавленно.
— Добрый вечер, мистер Дорнан! — улыбка с Лэнга вышла пугающей. Возможно, тому виной была игра теней, или просто сейчас он предстал перед Аланом в своем истинном обличье жестокого, беспринципного человека.
— Где моя дочь? — спросил Алан.
— Можете не сомневаться — она у меня! — заявил в ответ сосед, а Джек в этот самый момент зашептал в ухо Дорнана: «Надо бежать, сэр! Немедленно!».
— Сейчас ваших людей свяжут, и мы все вместе, как одна дружная семья, отправимся на рудник. — Сказал Персиваль. — Там я, как и обещал, отдам вам дочь, а вы передадите мне документы. Те самые, что лежат в папке, спрятанные в полах вашего сюртука.
— Сэр! — Джек дернул хозяина и, не дожидаясь ответа, ринулся было с ним в сторону.
— Они лгут, неужели вы не видите, мистер Дорнан! Они… — он не договорил. Персиваль лишь махнул рукой. Вяло, словно отмахивался от назойливого насекомого, и неожиданно возникшая на пути кузница тень, оторвала его от Донана. Раскидала мужчин в разные стороны.
— Джек! — крикнул Алан, падая на землю, ударяясь спиной. Он успел увидеть, как тень наклонилась над его защитником, скрыла от взгляда, а мгновение спустя рассеялась дымкой.
— Не смейте трогать моих людей! — завопил хозяин рудника, не узнавая собственный голос, а сам во все глаза уставился на тело своего кузнеца, осевшее на земле. Джек упал на колени, а затем повалился на бок и так и остался лежать на дороге, раскинув руки.
— Не тявкайте, любезный! — наклонившись над Дорнаном, сказал угрожающе Персиваль. — Помните о том, что ваша дочь в моей власти, и я…
Алан прервал его фразу, смачно плюнув в лицо Лэнга.
Мгновение тот застыл, глядя на Дорнана в удивлении. А затем размахнувшись, ударил ногой в живот мужчины, и рявкнул, отирая лицо от плевка:
— Всех связать, побросать на лошадей и отправляемся. Нам пора, — наклонившись, достал папку с документами. Разглядел защитный слой и бросил злой взор на кряхтевшего у ног Алана. Затем подошел к своему скакуну и взобрался в седло, мрачно сверкая глазами.
Все, что происходило дальше, предстало перед Дорнаном словно в тумане. Его связали, забросили поперек лошадиного крупа, а затем началась скачка от которой клацали зубы и ныло и без того пострадавшее тело. Только Алану было некогда жалеть самого себя. Он вспоминал Джека, его слова об обмане, и осознавал, что попался, вероятно, глупо и неосторожно. А всему виной отцовская любовь. Иногда глупая и безудержная. Ведь разве мог он оставить дочь в лапах этого негодяя и убийцы? Слишком уж уверенно заявлял Персиваль о том, что Джой у него. Не блефовал. Или блефовал, но весьма искусно.
И уже там, на руднике, Алан понял, что Лэнг его не обманул. Вот только прибыв на место, где еще недавно кипела жизнь и стоял маленький поселок рабочих, Дорнан едва не взвыл от бессильной злости.
Спустившись с холма, люди Персиваля остановились в низине, перед входом в шахты. Алана сбросили на землю так небрежно, словно он был не живым человеком, а мешком с клубнями. Он снова ударился, но боли не ощутил. Было не до нее. Ведь городок попросту исчез с лица земли. Вместо жилых домов красовались уродливые остовы развалившихся домов. А все его рабочие стояли здесь же, связанные словно скот. Словно рабы, какими были до того, как Дорнан купил их и дал свободу.
— Милости просим, мистер Дорнан, — Персиваль спешился и подошел к Алану, держа в руке папку. — Вы же проведете меня в пещеру и покажите мои владения.
Алан сел на земле, глядя на Лэнга, но не видел его. Он смотрел на развалины и хотел плакать от отчаяния.
— Гори в аду! — произнес он, когда Персиваль присел на корточки, глядя на него спокойным взглядом голодного удава, которому остался лишь миг до нападения на жертву. Секунды до того, как сильное тело обовьет несчастного, сдавив кости, лишая возможности сделать даже слабый вдох.
Он и был змеем из преисподней. Демон. Не маг.
Только сейчас Дорнан понял это, глядя, как во взоре Персиваля разгорается настоящее пламя.
— Мы спустимся вниз, и вы подпишите документы на право собственности этой землей и этими рудниками! — сказал Лэнг глухо.
— Пока не увижу дочь живой и невредимой, ничего не подпишу, — ответил Алан.
— Не проблема! — улыбнулся Персиваль и, повернув
