Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
надежды тщетны… А вот пустословно посетовать, что «старый Киев» исчезает – таких становится всё больше и больше!
Митрополит Евгений (Болховитинов). Неизвестный худ., XIX в.
9 сентября 1803 года открывается постоянный, хоть и деревянный, театр (на нынешней Европейской площади). Вначале он не пользовался хорошей репутацией. И. Долгоруков пишет: «Театр хоть и есть в Киеве, и снаружи хорош и велик, но за недостатком актеров в нем игры нет. На одни только контракты наезжает какое-то иноплеменное сборище скоморохов и что-то представляет; роскошь и мотовство более, нежели вкус к театру, его наполняют». В акустическом отношении театр был удачен. В нем было 2 яруса лож (32), кресла и партер, амфитеатр и галерея, всего на 470 мест. Актеров не хватало, антрепренеры часто менялись, преимущественно это были содержатели польских трупп, которые продержались до восстания 1863 года. При этом шли русские и украинские пьесы («Украинка или волшебный замок»). Одно время представления ставила украинская труппа помещика Ширая. В 1821 году приехавший из Полтавы М. С. Щепкин содержал театр. В этот период преобладали произведения романтического направления: Шекспир, Шиллер, Мольер, Расин, Скриб, но особенно популярны были пьесы Коцебу. Кроме этого ставились пантомимы, балет и интермедии.
Афиши печатали на польском, реже на русском языке. Это было вызвано преимущественным участием в общественных делах и экономических сделках польского дворянства. По официальным донесениям, в театре тишина соблюдалась редко, часто сидели в шапках, а в связи с отсутствием благопристойности публика от посещений уклонялась. Во время Контрактов два раза в неделю давались балы в Контрактовом доме, куда поляки являлись в «народных костюмах» и танцевали мазурку в шапках. Довольно часто происходили их ссоры с русскими офицерами. Как замечает Вигель: «К счастью, до поединков не доходило. Фенш, разумеется, держал сторону поляков и офицеров сажал под караул».
В 1811 году в Киеве побывал роялист, гр. де-Легард, оплакивающий прошлое и предпочитавший Франции, где господствовал «узурпатор», чужие края. Он и описал бал губернатора: «Сады были иллюминированы до самого низа гор и в чащах деревьев спрятаны были хоры музыки, которые сообщали этой прекрасной ночи какой-то волшебный колорит. За несколько дней были разосланы гонцы дамам, которые почти все по деревням. Генерал открыл бал с одной из прелестных особ, которую я видел в жизни, госпожой Давыдовой, рожденной Аглаей де-Грамон». Это о ней написал А. Пушкин «К Аглае», когда гостил в Каменке.
Почтенные старожилы, описывая Киев в XVIII веке, мало вспоминали свои скудные развлечения, которыми естественно наши сограждане были не особенно разбалованы. По сообщению И. Ф. Тимковского, дяди Михаила Максимовича, киевляне искренне радовались появившемуся на ярмарке чудаку из Белоруссии, одетому арлекином, с высокой и пестро окрашенной жердью и большим колокольчиком наверху, который нес всякую ахинею, время от времени ударяя жердью о землю. Толпы зевак собирал чудный астролог и предсказатель, занявший большой дом в переулке возле Свято-Духовской церкви. Он ежедневно появлялся на просторном крыльце, восседая в каких-то необычных креслах, в затянутом наглухо костюме до колен, в золотой островерхой митре, на его шее красовался зодиак. Со всех посетителей он обязательно взымал плату, взирая на особу и в зависимости от просьбы, а потом вводил в темную комнату, освещаемую семисвечником, совершал свои мистические обряды. Особенную славу среди киевских обывателей сей кудесник получил благодаря своим навыкам в физиогномике и хиромантии. Раскладывая карты Таро, он загробным голосом вещал о будущем, чем приводил местных дам в душевный трепет, а барышень доводил до глубокого обморока. Пробыв три недели и почувствовав неприкрытое возмущение местного духовенства, сбежал к себе на родину в Венгрию. Скорее всего, считает Тимковский, он был цыганом.
Всегда, особенно во время Контрактов, большую часть досуга занимала игра в карты. Во время массовых торговых сборов бывали случаи, когда помещики проигрывали всё, что получали за урожай. Михай Чайковский засвидетельствовал это «бешеное время» в своих «Воспоминаниях». Уехать с Контрактов было значительно труднее, чем там появиться. Его высказывание стало крылатой фразой: «Варшава танцевала, Краков молился, Львов влюблялся, Вильно охотилась, а старый Киев играл в карты и, ввиду этого, перед возрождением университета забыл, что он предназначен Богом и людьми быть столицей всеславянства».
Бал. Худ. И. Прянишников, ок. 1884 г.
Александр I, по вступлении на престол, издал указ «Об истреблении непозволительных карточных игр», где, между прочим, было сказано, что «толпа бесчестных хищников, с хладнокровием обдумав разорение целых фамилий, одним ударом исторгает из рук неопытных юношей достояние предков, веками службы и трудов уготованное». На этом основании всех уличенных в азартных играх приказано было брать под стражу и отсылать в суд.
Сведения о преобладании какой-либо национальности среди артистов отсутствуют, а представления велись на французском языке труппой актеров, выписанных графом Левашовым из Парижа. На этом языке ставили спектакли и любители. Концерты давались в Контрактовом доме и привлекали многочисленную публику. Там же бывали общественные балы. Каждый год Контракты открывались утром – молебствием с процессией, а вечером – большим балом дворянства в честь генерал-губернатора. Жизнь в Киеве была дешевой, роскошь в убранстве домов и экипажей отсутствовала. Дамы одевались просто, но со вкусом, только на больших балах, на исходе сезона, появлялись в богатых туалетах с драгоценными камнями. Красавицами считались: девицы Муравьева, Астромова, Гинц, Швейковская; дамы: Писарева, графини Илинская, Ржевуская, Понятовская… Студенты присутствовали на всех собраниях и пользовались вниманием как хорошие танцоры и любезные кавалеры.
Генерал-губернатора Левашова на посту сменил граф Гурьев. И при нем киевское общество было немногочисленное. Бутурлин пишет: «В то время при губернаторе состоял полковник П.И. Голубцов и Звягинцев, муж одной из тамошних красавиц. Жили довольно открыто Трощинские. Его супруга была урожденная Кудрявцева, добрейшее создание, хотя собой не хороша, но имела неудачное поползновение быть певицею итальянских арий… Другой гостеприимный дом был князя С.Д. Кудашева, женатого на графине Шуазель-Гуфье… Общество собиралось также у графини Бержинских. Он был поляк и меломан на скрипке, а она урожденная княжна Е.А. Долгорукова. Екатерина Андреевна имела брата – ставшего потом московским ген. губернатором. Гражданский губернатор был только что назначенный Переверзев, вопреки ходатайству графини Е.П. Гурьевой доставить это место ее обычному партнеру в карту П-ну. Евдокия Петровна – дочь графа П.А. Толстого… Была она оригинального и игривого ума, не стеснялась высказывать во всеуслышание, что приходило ей в голову. Например, при людях показывать свое нерасположение к супругу».
Польский элемент играл на Киевщине по-прежнему немаловажную роль. Губернским предводителем, два раза в неделю устраивавшим у себя вечера с роскошно сервированным ужином, был камергер граф Тышкевич, который, по словам Чайковского, во время восстания 1830 года показал себя успешным военачальником, а у Наполеона был одним из способных офицеров.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
