в плане приближённости к трону мне совершенно не нужен.
Тем не менее, при всей напряжённости обстановки, влияние миротворца-Айро своё дело сделало, и мы смогли приступить к обсуждению построения. Точнее, тому факту, что я вместе с небольшой свитой сопровождаю адмирала, а мои корабли «страхуют» основной флот и служат дополнительной огневой поддержкой, но в десанте не участвуют. Самое забавное, что мы с Джао на последних двух пунктах сошлись очень легко — он считал, что у него никто не будет «путаться под ногами» и отбирать часть славы, я же, во-первых, не подвергал своих людей лишнему риску, а во-вторых — имел оперативный резерв на случай всяких непредвиденных неожиданностей, типа взбесившегося Аватара — пока он будет громить флотилию Джао, у арьергарда будет шанс отступить подальше, но, надеюсь, до этого не дойдёт. Из канона я помнил, что вся эта канитель началась из-за адмирала и некоей белой рыбки-духа, и на эту рыбку у меня были свои планы. Кстааати, в тот момент его можно будет прикончить почти что официально! Или лучше не затягивать и перестраховаться? Но планы на рыбку… Хм, есть над чем подумать.
Флотилия простояла в Ю Дао ещё два дня, а на третий, почти перед самым выходом, я узнал, что наш с Тоф план (точнее, предложенное мной и полностью поддержанное девочкой решение) приведён в исполнение. Дождавшись, пока суета начнёт укладываться, юная мисс Бейфонг исчезла из снимаемого родителем дома в неизвестном направлении, оставив с носом всех приставленных к ней нянек-тётек, благо за два дня напряжённость в порту, связанная с большим количеством моряков, начала спадать, а напряжённость девочки, которой таки два дня кряду «даже задницу подтирать самостоятельно не давали», наоборот, си-и-ильно возросла. В итоге несчастный Лао, вновь упустивший дочь, кинулся ко мне с просьбой о помощи в поисках, ну я и выделил ему всех воинов Киоши, дабы девочки не скучали, оставленные в колонии. По нашим с мелкой прикидкам, недели активных развлечений в стиле «поймай гениального мага земли в каменном городе» одним должно хватить, чтобы как следует вымотаться, а другим — чтобы понять, что с дочерью нужно считаться, а не рассматривать как хрупкую беззащитную куклу. И месячное расставание с дочерью, а также рассказы о том, как она лихо отправила на дно вражескую каравеллу, свою лепту, безусловно, внесли. Но нужно было добиться несколько большего эффекта.
* * *
И вот, в день отплытия, простившись как следует с Суюки (хоть та была и не сильно рада грядущему расставанию, но долг победил, к тому же на ней всё ещё висела забота о «маленькой слепой девочке, что потерялась где-то в городе и, может, сейчас тихо плачет от голода и холода»… Ох уж эта женская логика, ведь знает же, что Тоф — это чуть ли не оружие массового поражения, и в одном предложении слова «Тоф Бейфонг» и «плакать» могут быть связаны только через «заставила кого-то»), я поднялся на борт линкора Джао в новенькой красной броне из чешуи дракона. Сами новоиспечённый адмирал и генерал Айро уже были на мостике. Любитель чая сначала было приветливо мне махнул рукой, но потом, заметив, в чём я пришёл, сильно напрягся и очень недобро так сощурился. Адмирал же не удостоил меня своим высоким взглядом, предпочтя царственно наблюдать за своей флотилией с высокого мостика линкора.
— Вы наконец-то соизволили появиться, Вест… — тут глава Западного Флота повернулся ко мне лицом и увидел броню с характерными чешуйками, описание которой он мог встречать разве что в книгах или видеть на картинах. У Созина, например, —…ник. Что это? — о, если бы взгляд мог убивать… Кажется, слухи до него уже дошли, а сейчас он получил наглядное подтверждение.
— Ммм? О чём вы, адмирал? — улыбаемся и машем, господа, улыбаемся и машем.
— Эта броня… Чешуя дракона? Но как? Генерал Айро же убил последнего!
— Простите, адмирал, а на нём было написано, что он последний? — в вежливой, но довольно едкой манере отвечаю ему. — То, что после этого драконов никто не видел долгие годы, не означает, что их не осталось, хотя… С учётом редкости, вполне может статься, что встреченный мной таки был последним.
— О, значит, вас можно поздравить, молодой человек? — добродушно улыбнулся милый пухленький старичок, но вот от его улыбки мне стало как-то очень… неуютно. Очень.
— Пожалуй, что так.
— И как же вам удалось одолеть дракона, Вестник? — подобрался Джао.
— О, это было очень непросто. Он был огромен, постоянно пытался меня поджарить и расплющить, — поворачиваюсь к Айро. — Мы протанцевали часов десять, — несколько секунд мы смотрели друг на друга, а потом старик кивнул и уже нормально улыбнулся. — Но после столь изматывающего действа всё было кончено. В награду мне досталась шкура и кое-что ещё.
— Почему же вы не забрали голову и не объявили о своём успехе на всю страну? Ведь это — великое свершение! — продолжал допытываться адмирал.
— Если убить дракона при помощи магии и меча ещё возможно, то вот отделить голову от тела — увы, слишком уж здоровый. Всё, на что меня хватило — это кусок шкуры. К тому же долго возиться я не мог — пещера могла обрушиться в любой момент, — и пофиг, что она простояла несколько веков, если не тысячелетий, я что, профессиональный спелеолог, что ли? — Что же касается славы… Зачем? Я — лишь скромный слуга Хозяина Огня. Если мне что-то причитается, оно само меня найдёт, если нет — то и не требуется.
Ладно, тут я покривил душой, некоторая гордыня у меня всё-таки присутствует, но, смею надеяться, мозга всё-таки больше, а как учил великий Кайафас Каин, скромность и упирание на долг славы и репутации приносят больше, чем выпячивание и подчёркивание подвига, действительного или мнимого — не суть важно. Одно дело — раструби я на всю страну, что прирезал дракона, и совсем другое — если об этом раструбят те, кто делал мою броню, ведь получится, что вестник не просто «прирезал дракона», а походя его прикончил, не придав этому особого значения, и пошёл дальше, сняв шкуру на улучшение снаряжения. Есть некоторая разница, не так ли?
— И зачем вы полезли на дракона, если не желали славы и соответствующего титула? — никак не мог перестать допытываться Джао.
— Так уж получилось, — развожу руками. — Просто наши дороги пересеклись, и всё случилось само собой. Кстати, адмирал, разве мы никуда не торопимся? — в ответ глава западников скрипнул зубами и, отвернувшись, принялся раздавать команды остальным судам, передаваемые через специальных магов посредством сложных сигналов огнём.
— Генерал Айро, не желаете ли чаю, пока наш любезный хозяин занят? — хм, мне показалось или даже спиной адмирал пытался меня испепелить? — Я как раз прихватил с собой немного Белого Дракона, что вам так понравился.
— О, с удовольствием, командор Чан! — оживился старичок.
— К тому же, думаю, нам найдётся о чём поговорить, как Убийцам Драконов, — скрип зубов Джао, должно быть, слышали и на Северном Полюсе.
Я не сдержал ухмылки, а Айро, глядя на эту картину, лишь покачал головой, мол, «эх, молодёжь».
На линкоре места было немало, так что каждый из «высоких гостей» имел свою каюту приличных размеров, да и обстановка там была шикарной, пожалуй, кое-какие плюсы в характере командующего Западным Флотом были — на собственном комфорте он не скупился, равно как и на возможности пустить побольше пыли в глаза. Так что мы с удобством расположились в каюте Айро и поспешили воспользоваться его сервизом. То, что нас могут подслушивать, я не опасался — старик весьма опытный товарищ, и если в каюте и были какие-нибудь слуховые окна или прочие ухищрения, что само по себе довольно маловероятно, то они уже точно были заткнуты или вообще заплавлены, а под дверью никто стоять точно не будет… Ну, кроме парочки ребят из моей свиты, что просто прогуливаются по коридорам.
Айро принялся заваривать травяной сбор, а я наблюдал за его священнодействием, включающим в себя обдавание чашек тонкими струйками огня, кипятком, опять огнем, выливанием первой заварки «в дар духам» и окончательным завариванием. Процесс завораживал и вводил в какое-то медитативное состояние. Но вот генерал закончил, и передо мной оказалась чашка с душистым напитком, а рядом — чайник с добавкой. Церемониально поклонившись друг другу, мы сделали по глотку. Начинать разговор никто не торопился.
— Значит, ты не убивал драконов? — нарушил тишину генерал.
— У меня бы не поднялась рука на столь
