Так, в августе 1963 г. из 16 высших офицерских постов в армии буддисты уже занимали 10, а христиане — 6 (католики находились только на 3 постах).
В 1963 г. правительство Сиримаво Бандаранаике провело важную административную реформу — была ликвидирована цейлонская гражданская служба, созданная английскими колонизаторами. На протяжении многих лет представители гражданской службы, которая формировалась из наиболее (привилегированной верхушки цейлонского общества, получившей образование на английском языке и впитавшей западную культуру и западный образ жизни, являлись преданными исполнителями воли своих английских хозяев. Хотя после достижения. Цейлоном независимости среди членов гражданской службы значительно упал процент англичан (с 1947 по 1950 г. он сократился с 19,0 до 6,7), все же ее члены сохранили тесные связи с прежними хозяевами. Цейлонская гражданская служба продолжала формироваться из прозападной привилегированной группы. Вот почем} ее члены, охотно сотрудничавшие с правительствами Объединенной национальной партии, отказались поддерживать Цейлонскую партию свободы и препятствовали осуществлению прогрессивных реформ. Особенно резким нападкам бюрократической элиты подвергся закон о введении сингальского языка во всех звеньях административной системы с января 1961 г. (осуществление этого закона затянулось на многие годы).
Проведенная в 1963 г. административная реформа нанесла серьезный удар по позициям реакционной бюрократической верхушки. Ликвидация привилегированной бюрократии помогла уменьшить влияние на государственную политику христиан, и в том числе католиков, занимавших много важнейших постов цейлонской гражданской службы. Отмена этого административного института способствовала укреплению антиимпериалистических сил и общей демократизации страны. Она свидетельствовала об ослаблении роли реакционной, прозападной бюрократической элиты и вовлечении более широких слоев населения в систему государственного управления. Осуществление цейлонским правительством таких мероприятий, как ликвидация господства бюрократической элиты, назначение на — государственные должности сингалов-буддистов, реформа системы образования, свидетельствовало о его стремлении способствовать подъему национальной культуры, и прежде всего буддизма и сингальского языка. Но эта политика резко обострила сингальско-тамильские противоречия. Борьба за превращение сингальского языка в государственный тесно смыкалась с движением за предоставление буддизму привилегированного положения и включала всех тех, кто рассматривал следование христианским догмам, использование английского языка и стремление к западному образу жизни как попытку сохранить влияние и позиции английских колонизаторов. Движение за превращение буддизма в государственную религию основным своим острием было направлено против христианства, и особенно католичества. Оно также во многом было направлено против Объединенной национальной партии, которую значительные массы сельского населения продолжали считать союзником колонизаторов в проведении гонений на буддизм, сингальский язык и на другие сферы национальной культуры. Это движение принято считать второй волной сингальского национализма.
Вторая волна национализма на Цейлоне была исключительно сингальской в отличие от движения, возникшего в 80-х годах XIX в., которое объединяло представителей всех национально-этнических групп. Сингалы рассматривали своей важнейшей задачей защиту сингальского языка, древней национальной культуры, и прежде всего буддизма тхеравады, считая себя единственными носителями этой ветви буддизма на всем Индостанском субконтиненте. Лидерами этого движения выступали буддийские монахи (бхиккху), пользовавшиеся большим влиянием среди деревенского населения. Буддийские бхиккху составляли значительную группу среди игравшего важную роль на политической арене так называемого деревенского руководства (не имеющего аналога в западных обществах), которое также включало учителей сингальских школ, врачей народной медицины, торгово-ростовщические элементы (мудаляли). Представители деревенского руководства видели в Цейлонской партии свободы силу, способную укрепить их политическую власть и позиции в экономической сфере. В борьбе против господства прозападной, христианизированной верхушки принимало участие подавляющее большинство сингалов-буддистов. Это движение имело также антитамильскую направленность.
Хотя буддизм не был объявлен государственной религией Цейлона, он играл важную роль в политической жизни страны. Государственная политика была направлена на предоставление буддизму привилегированного положения. Религиозные символы широко использовались премьер-министром и другими государственными деятелями: ни одно важное государственное мероприятие не обходилось без присутствия буддийских монахов и выполнения религиозных обрядов. После сформирования правительства Сиримаво Бандаранаике состоялись религиозные торжества в крупнейшем буддийском Храме Зуба в Канди, куда прибыли во главе с премьер-министром почти все члены правительства и другие официальные лица. Традиционное подношение цветов в храме должно было символизировать тесную связь государства и буддийской религии.
Одним из ярких примеров использования буддизма в государственных интересах была церемония вступления на пост генерал-губернатора У. Гопаллавы, происходившая 2 марта 1962 г. В бывшую резиденцию английских губернаторов «Квинс хаус» У. Гопаллава прибыл не в традиционном пышном костюме, а в обычной белой национальной одежде, что должно было символизировать его близость к простым людям страны. Он поставил поднос с цветами жасмина перед статуей Будды. Эта процедура происходила под аккомпанемент религиозных песнопений знатных буддийских монахов. Впервые подобная процедура совершалась в центре, связанном с господством колонизаторов. Провозглашение нового губернатора завершилось зажиганием традиционного светильника и дутьем в раковины. После этого, как и во времена сингальских королей, новый глава государства сел у ног ученого буддийского монаха, который объяснил У. Гопаллаве, что, хотя он и является верховным лицом в стране, он должен править Цейлоном согласно законам Будды. Вся торжественная процедура должна была свидетельствовать о том, что буддизм будет занимать важное место в государственной политике.
Буддизм стал играть важную роль в политической жизни страны с середины 50-х годов. Соломон Бандаранаике много сделал для подъема престижа буддизма. Начатые им мероприятия по усилению позиций буддизма и национальной культуры, выразившиеся, в частности, в создании двух буддийских университетов, получили дальнейшее развитие при правительстве Цейлонской партии свободы. В «борьбе буддийских монахов за создание буддийских университетов проявилось их стремление закрепить свое лидирующее положение в идеологической области.
Следует подчеркнуть, что в жизни Цейлонского университета, расположенного в Нерадении (около Канди), буддизм играл весьма заметную роль. Хотя число студентов-монахов было очень невелико, однако они принимали активное участие во всех важнейших мероприятиях и многочисленных религиозных церемониях. Ведущие буддийские монахи из Храма Зуба не только выступали организаторами церемоний, но и являлись преподавателями университета, особенно таких дисциплин, как язык пали, буддийская философия и логика, история буддийской цивилизации и т. д. Еженедельно они участвовали в чтении воскресных лекций для всех студентов-буддистов, которые заполняли самую большую университетскую аудиторию. Крупные религиозные праздники отмечались торжественными церемониями, происходившими на территории вихары (храма), расположенной по соседству с университетскими зданиями[5]. При въезде на территорию Цейлонского университета в Перадении находится большая статуя сидящего Будды.
Примерно раз в две-три недели в одном из общежитий для студентов, преподавателей и обслуживающего персонала устраивалась буддийская церемония пирит (паритта). Церемония проводилась на первом этаже, в помещениях студенческой столовой и так называемой общей комнаты, которые специально украшались по этому случаю бамбуковыми ветками и цветами. Вся мебель выносилась и пол покрывался циновками. В центре ставилось восьмигранное сооружение из бамбука в виде хижины, в нее допускались только монахи. Пришедшие на церемонию обычно одевались в белые
