улице, покрытой воронками и клоками взорванной земли. Поставив вокруг щиты, наш отряд перебежками двинулся к эпицентру происходящего, со стороны которого слышался оглушительный рев и испуганные крики, и стоило ли говорить о том, что вся усталось была незамедлительно вытеснена напряжением и, что уж умалчивать, страхом. Стоило нам ступить на площадь перед тюрьмой, как мы оказались по щиколотку в воде, что неустанно прибывала с западной стороны, а пробегавшие мимо стражи даже не обращали на нас никакого внимания – должно быть, враги всецело занимали их умы, не позволяя думать более ни о чем.
Роузел нашел переулок, через который мы могли добраться до цели, но стоило нам ступить туда, как что-то огромное рухнуло неподалеку, снося дома и заваливая улочки. Быстро обежав разрушенный фонтан, я наткнулся на одну из голов огромной гидры, что яростно раздувала ноздри, в попытках вернуть равновесие и встать на лапы, которые, очевидно, связали сетями. Но прежде, чем я додумался помочь, мимо меня невозмутимо прошествовало огромное подобие венерины мухоловки – ловко проползя на корнях по самой гидре, растение вцепилось острыми зубами (!) в сети, разрывая их на клочки и давая гидре возможность встать. Решив не испытывать судьбу и не дожидаться решения гидры касательно моей персоны, я устремился вслед за Роузелом и атлантом, пытаясь обнаружить источник постоянно прибывающей воды. Яйра! Ну, конечно же!
– Глядите! – крикнул один из наших спутников, указывая пальцем в сторону замка Первии. Там ярко полыхала одна из башен, поднимая клубы дыма прямо в небо. – Атакующие уже в замке!
– Нет, – покачал головой Роузел. – Атакующие лишь направляются туда. Скорее всего,в самом замке тоже восстание!
Люди с криками бежали нам навстречу, тогда как мы, подобно группе самоубийц, направились прямо к замку, наподалеку от которого высились многочисленные головы шествующих гидр. Смотреть на них было страшно: они пронзительно ревели, попеременно вытягивая шеи, и одни их исполинские фигуры внушали ужас и трепет. Продвигались гидры к дворцу очень уверенно, будто бы что-то, точнее, кто-то вел их вперед, указывая верную дорогу. Уверен, это Сисиль. А, значит, нам нужно как можно скорее поспешить на помощь.
– Откуда идет вода? – крикнул на бегу атлант, и я кивнул в сторону замка.
– Значит, и Яйра уже там? – риторически спросил Роузел. – Тогда, её группа тоже там. Думаю, нам стоит встретить их и объединиться. В такой неразберихе нас могут принять за врагов.
– Согласен. Если и в замке подняли восстание, то им понадобится сильная помощь. Соберем людей и отправимся.
– Но как же Сисиль? – прочитал мои мысли Роузел, что встревоженно смотрел в сторону грохочущих гидр. Атлант в ответ лишь усмехнулся.
– В той давке нас и не заметят. Будем помогать своими силами. Неужели вы в самом деле думаете, что именно Сисиль нуждается в защите? До замка она сама эффектно доберется – всё же именно она приняла на себя все внимание. А в замке уже мы ей и поможем.
Исход № 37
Я ощущала себя героиней небезызвестного фильма "Годзилла" с той лишь небольшой пометкой, что роль Годзиллы досталась мне. Стоит начать с того, что образ завоевательницы оказалась мною излишне романтизирован, отчего по прибытии к вратам первого сектора сложилась донельзя комическая ситуация. По первоначальной задумке я врывалась в регион с ноги, как делают все протестующие в загсе, и стремглав неслась ко дворцу, оставляя позади не только хаос, но и яркий след в истории. На деле же, я никогда замки не завоевывала, с армией на земли не вторгалась и вообще была склонна считать излишнее насилие качеством не самым лучшим. Восседая верхом на гидре-маме, забывшая о тине в волосах и грязном платье, я задумчиво жевала колосок, смотря на четырех охранников перед воротами. Те, в свою очередь, не менее задумчиво смотрели на меня, явно пытаясь вспомнить, предупреджали ли их вообще о подобном визите. Напряжение ощущалось всеми фибрами души: я не знала, как объяснить людям то, что я пришла воевать, а они косились на гидр, словно бы я была торговцем из третьего региона, решившего торговать причудливыми зверушками. Время шло, но молчание сохранялось. Я впервые за всю свою жизнь доела колосок. Наконец, один из охранников скромно прокашлялся:
– У вас есть...пропуск?
– Его съела гидра, – не менее скромно ответила я, указывая на ближайшее ко мне пятиголовое создание, решившее поточить зубы о стену.
– Ну, тогда я не могу вас пропустить.
– Но мне очень надо.
– С какой целью вы прибыли в первый сектор?
– Посмотреть достопримечательности...
– Простите...кхм, – он недоверчиво глянул на длинные волосы, чумазое лицо и плоскую грудь, – простите, сэр, но без пропуска я не могу позволить вам войти.
К сожалению, я не успела обидеться. Один из моих наиболее активных новоиспеченных братьев, что носился вокруг сломив пять шей, наконец, запнулся о длинный хвост мамы и рухнул прямо на стражу, придавливая всех четверых своей огромной прочной тушей. Спасибо, Павсикакий Второй. Ты избавил меня от необходимости представляться, злиться и действовать, однако, из-за тебя за воротами поднялся шум, и люди поумнее поняли, что огромное столпотворение гидр перед стеной не есть реклама тератогенных лекарственных веществ, а потому незамедлительно принялись шмалять огнями в небо, надеясь спугнуть неожиданных гостей.
Если вы вдруг почувствуете себя тупыми, то вспомните этих людей. Людей, что принялись отпугивать гидр огнем. Гидр, чье равнодушие к огню является общепризнанными банальным фактом. Может, судьба мне так помогает? Как бы то ни было, но мы с семьей довольно хладнокровно наблюдали за фейерверком, думая о том, что сегодня будет на ужин. Вопрос это был риторический и жестокий, но довольно обыденный, а потому возмущения совести не вызвал, несмотря на концепцию. Теперь, когда "главное" препятствие было, в самом деле, снесено с ног, я намеревалась исполнить план должным образом, а потому спрыгнула на землю и подошла к воротам, делая вид, что пытаюсь их открыть. Будучи маминой любимицей (да, я без зазрения совести считала именно так), помощь пришла незамедлительно – гидра уперлась грудиной в массивные двери, оказывая на их поверхность все свое родительское влияние. Ворота поддались и рухнули, а после мне даже не пришлось напрягаться.
Стражи, стекающиеся к стене подобно муравьям, обнаружили во мне вполне логичный источник бед (если бы не трясина и грязь, скрывающие мою небезызвестную личность, они бы не действовали так опрометчиво), а потому тут же рванули в мою сторону, намереваясь убить, – во всяком случае они сами кричали о своих намерениях,
