– Начну с самого простого: ученые знают, что люди произошли от обезьян. Так?
Бог кивнул.
– Точнее, вы произошли от примитивных приматов.
– Тогда почему ты говоришь, что вы нас создали? Если вы собирались создать людей, то почему сразу не сделали нас в том виде, в котором мы находимся сейчас? Зачем тратить силы, сначала создавая примитивных приматов, а затем заниматься их эволюцией? Ерунда какая-то.
– В начале жизни человек является младенцем, а затем вырастает и становится взрослым. Цивилизация людей тоже должна вырасти из примитивного состояния. Долгий путь, в ходе которого вы набираете опыт, – это неизбежный этап. На самом деле поначалу люди были примитивными существами, и даже другие приматы были уже высокоразвитыми.
– Это выдумки, я в них не верю. Ладно, вот более очевидная мысль; на самом деле сначала она пришла в голову моему внуку. Ученые говорят, что жизнь на Земле существовала даже три миллиарда лет назад. Ты это признаешь?
Бог кивнул.
– В общем, это довольно точная оценка.
– То есть тебе три миллиарда лет?
– С твоей точки зрения – да. Но для нас, кто летал на наших кораблях, мне всего три с половиной тысячи лет. Корабли летели со скоростью, близкой к световой, и для нас время шло гораздо медленнее, чем для вас. Конечно, время от времени несколько кораблей отклонялись от маршрута, сбрасывали скорость и подходили к Земле, чтобы внести изменения в эволюцию живых существ. Но на это много времени не нужно.
– Фигня, – презрительно сказал отец Цюшена.
– Папа, это теория относительности, – вставил Цюшен. – Наши ученые уже это доказали.
– В жопу вашу относительность! Ты тоже меня дуришь. Как это время может течь с разной скоростью, словно кунжутное масло?! Я, может, и старый, но из ума еще не выжил! А ты!.. Книжки сделали тебя идиотом!
– Я могу доказать, что время действительно течет с разной скоростью, – таинственно заметил Бог.
Он достал из кармана фотографию своей возлюбленной, сделанную две тысячи лет назад, и протянул ее Цюшену.
– Внимательно посмотри на нее и запомни все детали.
Как только Цюшен увидел снимок, он понял, что запомнит его в мельчайших подробностях. Забыть изображенную на нем женщину было невозможно. В ней, как и в других богах, смешались черты всех народов. Ее кожа была теплого цвета слоновой кости, а глаза – столь живыми, что казалось, будто они что-то поют. Она, женщина среди богов и богиня среди женщин, сразу покорила сердце Цюшена. Ее небывалая красота ослепляла, словно солнце.
– Посмотри на себя! Ты же практически ее обслюнявил!
Юлянь выхватила фотографию у застывшего на месте Цюшена. Но не успела она взглянуть на снимок, как его забрал тесть.
– Ну-ка, посмотрим, – сказал отец Цюшена.
Он поднес фотографию как можно ближе к своим старым глазам и надолго замер, словно она подпитывала его жизненной силой.
– Почему ты смотришь с такой близи? – презрительным тоном спросила Юлянь.
– Заткнись. Я очки забыл, – ответил отец Цюшена, практически уткнувшись носом в фотографию.
Бросив негодующий взгляд на свекра, Юлянь удалилась на кухню.
Бог забрал фотографию у отца Цюшена, хотя тот и не хотел выпускать ее из рук.
– Запомни все детали, – сказал Бог. – Завтра в это же время я снова ее тебе покажу.
На следующий день отец и сын почти не общались друг с другом; оба думали про молодую женщину, так что говорить было не о чем. Настроение у Юлянь было гораздо хуже, чем обычно.
Наконец настал назначенный час. Бог, похоже, уже про все забыл, и отцу Цюшена пришлось напомнить ему про уговор. Бог достал фотографию, о которой двое мужчин думали целый день, и протянул ее Цюшену.
– Смотри внимательно! Видишь какие-нибудь изменения?
– Если честно, то нет, – ответил Цюшен, напряженно вглядываясь в снимок. Но в конце концов он что-то заметил. – Ага! Расстояние между губами, похоже, сократилось – не сильно, самую малость. Посмотри сюда, на уголок рта…
– Как тебе не стыдно?! Разглядывать чужую женщину!
Юлянь снова схватила снимок, и снова его забрал свекор.
– Так, посмотрим… – Отец Цюшена надел очки и внимательно изучил фотографию. – Да, расстояние действительно уменьшилось. Но вот более явное изменение, которое ты не заметил. Посмотри на этот локон: по сравнению с вчерашним днем, он уплыл вправо.
Бог забрал снимок у отца Цюшена.
– Это не фотография, а телевизионный приемник.
– Телевизор?
– Да. Прямо сейчас на нем прямая трансляция с исследовательского корабля, который направляется к границе вселенной.
– Прямая трансляция? Как на футбольном матче?
– Да.
– Значит… Женщина на картинке живая!
От удивления Цюшен застыл с открытым ртом. И даже у Юлянь глаза стали размером с грецкий орех.
– Да, она жива. Но эта трансляция, в отличие от местных, идет с задержкой. Расстояние до космического корабля уже составляет около восьмидесяти миллионов световых лет, и поэтому сейчас мы видим ее такой, какой она была восемьдесят миллионов лет назад.
– Эта штука ловит сигнал с такого расстояния?
– Подобные средства связи используют нейтрино или гравитационные волны. Наши корабли принимают сигнал, усиливают его и пересылают на этот телевизор.
– Сокровище! Это настоящее сокровище! – потрясенно воскликнул отец Цюшена.
Правда, было неясно, имел ли он в виду крошечный телевизор или молодую женщину на его экране. Как бы то ни было, узнав о том, что она все еще жива, Цюшен и его отец еще сильнее к ней привязались.
Цюшен снова попытался взять крошечный телевизор, но Бог его не отдал.
– Почему она движется так медленно?
– Это из-за того, что время течет с разной скоростью. Время на корабле, который летит практически со скоростью света, в нашей системе отсчета идет крайне медленно.
– Значит… она все еще может говорить с тобой? – спросила Юлянь.
Кивнув, Бог щелкнул переключателем на задней поверхности телевизора, и из устройства сразу донесся женский голос. Звук не менялся – словно у певца, который держит ноту в конце песни. Бог влюбленно посмотрел на экран.
– Прямо сейчас она говорит: «Я люблю тебя». Три с половиной года она начала эту фразу, через три месяца закончит слово «тебя». – Бог перевел взгляд на небо. – Ей еще есть что сказать. Я буду слушать ее до конца своей жизни.
* * *
У Бинбина поначалу были довольно хорошие отношения с Богом, ведь боги сохранили в себе детские черты, и им нравилось общаться и играть с детьми. Но однажды Бинбин захотел, чтобы Бог отдал ему свои большие часы. Бог отказался и объяснил, что это не часы, а инструмент для связи с цивилизацией Богов. Без него он уже не сможет общаться со своим народом.
