‒ «… да. Задумался пока сидел в машине и решил перед отъездом подышать.»
Странное и не свойственное мужчине оправдание вызывает во мне улыбку.
‒ Поднимешься?
‒ «….»
‒ У меня остался торт.
‒ «Торт говоришь?» ‒ уверена, он улыбается.
Спустя несколько долгих минут дверной замок тихо щелкнул. Исаев крадясь прошел через засыпанную подарками и игрушками гостиную, сел за барную стойку, пока я отрезала кусочек торта.
Неловкость переросла в смущающе-интимную обстановку.
За целый вечер мне кусок в горло не лез, так что я накрыла нам небольшой праздничный ужин при свете нескольких ночников.
‒ Юля…
‒ Давай сначала поужинаем, выпьем, а потом поговорим.
Смущенно предложила я, пытаясь открыть запечатанную бутылку красного вина.
‒ Я сам.
Паша ловко откупорил бутылку и разлил вино по бокалам.
‒ Боже, ты же за рулем… ‒ спохватилась я.
‒ Я вызову такси, не нервничай так. ‒ улыбается.
Слишком очевидно как ему льстит мое смущение.
Подняв бокалы мы молча уставились друг на друга.
Надо бы что-нибудь сказать, но все сносные тосты застряли в моем горле.
‒ За Минора и его первый день рождения? ‒ предложил мужчина.
‒ Д-да…
Осторожно чокнулись бокалами.
«Как бы ты Юленька не чокнулась сама» ‒ язвили нервишки и противно хихикали в моей фантазии.
Под внимательным взглядом Исаева я осушила весь бокал. Плевать, что он подумает, я слишком нервничаю в его присутствии будто никогда прежде не находилась с ним в такой близости.
«Юля у тебя ребенок спит в соседней комнате, отцом которого является этот мужчина, а ты стесняешься, как школьница!» ‒ продолжило язвить мое внутреннее я.
Паша наполнил мой бокал лишь на половину того, что было до этого и с хитрой улыбкой принялся пробовать одно блюдо за другим. Пока он перерывами нахваливал мою стряпню, я очевидно расслабилась и была готова к началу разговора.
‒ Ты можешь спросить меня о том, о чем хотел ранее.
‒ Давай выпьем. ‒ поднял он бокал. ‒ За тебя. Ты так давно хотела стать мамой и я безумно рад за тебя.
‒ Спасибо… ‒ немного пригубив я выжидающе устремила взгляд на мужчину.
Почему он молча сверлит во мне взглядом дыру?
‒ Не нервничай ты так. Я не наброшусь на тебя.
‒ Обнадеживающие заявление. ‒ чувствую, что немного охмелела и осмелела. ‒ Так, неужели ты ни о чем меня не спросишь? Мне показалось вопросов у тебя ко мне масса.
‒ Так и есть, но я просто рад, что могу смотреть на тебя. ‒ я смутилась его словам, а щеки запылали. ‒ Можно я поцелую тебя?
Забытый трепет в груди разливался по всему телу. Я ничего не ответила, но Исаев словно прочитав мои мысли быстро перегнулся через стойку и обхватив рукой мою щеку, прильнул к губам.
Поцелуй был нежным, не таким жадным как в коридоре, а осторожным. Когда мужчина отстранился ощущение пустоты во мне усилилось и поддавшись импульсу, я приблизилась к нему сама.
Я хотела его ласки и получала её, отдавая взамен ту же нежность, что он давал. Было странно и очень неудобно целоваться в таком положении и мы перекочевали на диван гостиной.
Поцелуи становились пылкими, обжигающими, так что я не сразу заметила как раздеваю Пашу. Оставшись без рубашки и бельевой майки он отстранился, будто давая мне шанс ретироваться, но не этого я хотела.
Я стянула с себя воздушное, летнее платье, открывая мужчине желанный обзор на собственное тело скрытое простеньким бельем. Когда-то я не единожды прокручивала подобный сценарий в своей голове, а сейчас могу наслаждаться потемневшим взглядом черных глаз.
Широкая ладонь легла на изгибы моего тела и нежно скользила от ребер до бедра. Мурашки покрыли кожу, а легкое прикосновение губ в районе пупка пробивало дрожью все тело.
Обвив руками шею Исаева я с наслаждение ощупывала каждый выпирающий мускул его плеч, спины и рук. В приглушенном свете очертания рельефного, хорошо развитого мужского тела приводило меня в восторг, принуждая становиться более раскрепощенной.
‒ Пойдем. ‒ взяв Пашу за руку я отвела его в соседнюю комнату, не забыв прихватить со стола ночную няню.
Мужчина сел на край кровати в терпеливом ожидании не сводя плотоядного взгляда.
Как и любая другая женщина мне доставляет невероятное удовольствие дразнить возбужденного мужчину, так что не торопясь, я расстегнула застежку бюстгалтера. Отбросив его в сторону, медленно повернулась прикрывая оголенную грудь, подошла ближе и в свете полной луны наблюдала за освещенной частью мужского лица.
‒ Нахалка. ‒ прорычал он и ухватив меня за руку притянул к себе, повалив на постель. Находясь сверху, терпеливо целовал самые чувствительные участки кожи, разжигая во мне нетерпение.
Руками нащупала край мужских брюк и расстегнула застежку ремня, а после и пуговицу. Это сильно подействовало на мужчину и тот быстрым движением руки стянул с меня последнюю часть моего гардероба. Его прикосновения переместились ниже к щиколоткам как и поцелуи. Исаев в прямом смысле осыпал поцелуями мои ноги, что смущало куда сильнее если бы он целовал кое-что более чувствительное.
‒ Паша? ‒ охрипшим голосом начала я, но заметив его затуманенный взгляд, замолчала.
Ему определенно приносило удовольствие вводить меня в краску и возбуждать.
Поцелуи медленно переносились выше и выше пока не достигли самого чувствительного местечка, а когда я ощутила его язык, мое прерывистое дыхание переросло в громкие стоны. Пришлось закрыть себе рот чтобы ненароком не разбудить Мирона, что мирно спал в детской.
Что вытворял Исаев между моих ног ‒ сущее издевательство, в очень приятном смысле. Когда я наконец кончила, мужчина переместил своя язык на мой живот вырисовывая замысловатые узоры. Громкое дыхание и ощутимый вес на постели, заставили открыть меня глаза.
Мужчина был очень доволен проделанной работой, а его удовлетворенный оскал привел меня к ещё большему нетерпению.
Непослушными руками ухватилась за уже расстегнутые брюки, настойчиво пытаясь их стянуть с мужчины.
‒ Ты… ты собираешься мне помочь их снять с тебя? ‒ возмутилась я приподнявшись на локтях. Исаев лишь заулыбался шире и поднявшись, сам стянул с себя брюки и боксеры.
Я и забыла каких внушающих размеров его мужское достоинство, поэтому невольно ахнула.
