Потому и попросила Бьянку не провожать, хотя и выслушала целую эмоциональную тираду. Но мне так было проще. Не хотела, чтобы она видела меня такой. Да и в глубине души я боялась, что если подруга будет рядом, не смогу решиться.
Объявили посадку на мой рейс, и я в последний раз обвела взглядом зал, выискивая знакомый силуэт. Сама не знаю почему, но я ждала. Ждала, что Алан появится здесь, как в каком-нибудь дешёвом мыльном сериале. Что будет дальше, не думала. Просто понимала, что сама сделала все для того, чтобы он не появился.
Я знала, что Алан пытался меня найти. Бьянка рассказала, что он превратился в настоящего Сталкера, обрывая ее телефон. А вчера мне позвонил Оуэн, который тоже, слава Богу, меня не выдал. Я чувствовала, что ещё немного и буду готова сломаться. Позволить Алану найти меня. Но каждый раз, когда уже была готова сама выйти с ним на связь, в голове всплывали картинки из той чертовой статьи, и я, стиснув зубы, ругала себя за слабость.
Прошла регистрацию на рейс, и вот уже сижу в самолёте, отрешенным взглядом смотря в иллюминатор. Приятный голос пилота что-то вещал из динамика, я не прислушивалась, погруженная в свои мысли. Вот и все. Пути назад нет. Впереди меня ждёт новая жизнь. Без Алана. Все вышло так удачно, так легко. И плевать на слезы, которые прочертили дорожки на моих щеках. Сейчас я могу позволить себе эту слабость.
***
Лондон выглядел так, как я себе и представляла. Мрачный, нагонявший тоску город. После жаркого Чикаго мне казалось, что я попала в другое измерение. Но все равно я чувствовала, что мне здесь понравится.
Расплатившись с таксистом, помахала ему рукой и в который раз мысленно поблагодарила Чарльза. В аэропорту по прилету меня ждал таксист, который и отвез к новому дому. Задрала голову вверх, рассматривая серое многоэтажное здание и пытаясь угадать, какие же окна на пятом этаже будут моими. Один шаг, другой, сначала неуверенно, но затем, откинув сомнения и улыбнувшись самой себе, направилась к двери.
Квартирка оказалась совсем крошечной, но после нашей комнатушки в кампусе она казалась мне личным дворцом. Стала обустраиваться, не забыв отписаться Бьянке, что со мной все хорошо. Так и не разобрав коробки со своими скромными пожитками, поняла, что дико хочу есть и отправилась на поиски супермаркета.
Когда я вернулась через сорок минут, ответа от Бьянки так и не получила. И только сейчас поняла, что у нас разница во времени. Стоило подумать об этом, как я услышала сигнал входящего сообщения, схватила телефон, думая, что это она.
«RadioOne в 18–00. Просто включи эфир. Пожалуйста»
Меня затрясло, села прямо на пол, обхватив себя руками. Почему он не дает мне забыть его? Почему продолжает напоминать и лезть в мою жизнь? Я зажмурилась, стараясь остановить непрошеные слезы, готовые политься из глаз.
Решила для себя, что не буду слушать эфир. Рана только начала затягиваться, так зачем сидеть и самой посыпать ее солью…
Но вот на часах без двух минут полночь, значит, через две минуты в Чикаго начнется тот самый эфир. И я трясущейся рукой настраиваю нужную мне волну, боясь пропустить передачу. Ведущий говорит о группе The Insomnia, слышу его диалог с парнями, и кажется, перестаю дышать, когда в динамиках звучит голос Алана. Я даже не понимала о чем он говорит, просто слушала его голос, кусая губы в кровь, чтобы не разрыдаться.
А потом… одной лишь песней он разносит в щепки эту новую оболочку, которую надела на себя и не снимала. Уже не сдерживая слез, я оседаю на пол и обхватываю себя руками. Ладони тянутся к ушам, чтобы не слышать этот дьявольский, но в то же время божественный голос. И я останавливаюсь на полпути. Не могу пропустить ни малейшего звука, даже просто его вздоха. Переворачиваюсь на спину и, закрыв глаза, растворяюсь в этой песне.
И мы одни во вселенной:
Губами, руками привязаны.
Ты чувствуешь это, наверное
…Ты чувствовать это обязана.
Да, Алан Картер, я чувствую, черт бы тебя побрал! Выключаю эфир, даже не дослушав бурную реакцию ведущего на новую песню. Она моя. И только моя. Рука так и тянется схватить телефон и написать ему. Дать понять, что я все слышала. Но я просто встаю с пола и, согнувшись, плетусь в ванную.
35 САМАНТА
Следующие дни я погрузилась с головой в работу, и это стало моим личным спасением, помогало держаться, не давало сойти с ума от тяжелых мыслей и отчаяния. Мой новый коллектив оказался молодым, хотя я и была младше всех. Все приняли меня тепло, и днем с моего лица не сходила улыбка.
Но по ночам все снова возвращалось. Алан поселялся в моих мыслях, как бы я ни пыталась его оттуда вытравить. Слова песни, изученные наизусть, звучали в голове, словно кто-то нажал на невидимую кнопку повтора. И тогда я позволяла себе вспоминать. Наше прошлое, наши надежды и мечты. Нашу с ним историю. Заметила, что боль от предательства уже была не такой раздирающей, все же у каждого человека есть свой предел, и я поняла, что мой был пройден. Теперь я испытывала лишь тоскливую грусть от того, что у нас с ним ничего не вышло…
А потом, как гром среди ясного неба, он приехал. Сделал то, чего я так ждала, хотя и сама боялась себе в этом признаться. Ворвался в мою жизнь и заставил сердце биться в новом темпе, словно после удара чертова дефибриллятора. Понимала, что хочу ему верить. Его слова, его слезы… слишком хорошо его знала, чтобы понять — это не игра, не пустые слова. Но как раз-таки от этого было ещё больнее.
Странно, убежать от Алана оказалось так легко, а вот убежать от самой себя было невозможно. Внутри меня шла борьба, от которой хотелось кричать и метать, лишь бы прекратилась эта мука.
После того, как сказала ему, что хочу попытаться, Картер сделал шаг ко мне, но тут же резко замер, будто наткнувшись на невидимую стену. И я была благодарна ему за это. Мне казалось, дотронься он до меня снова, и я рассыплюсь прямо сейчас на сотни мелких осколков.
— Сэм…
Алан смотрел на меня своими бездонными синими глазами, и мне хотелось закричать на него, стереть с его лица это выражение, которое вызывало внутри меня целую гамму чувств. Но я, прикрыв глаза на мгновение, тихо сказала.
— Уйди сейчас, Алан. Просто уйди.
Видела, как мои слова ранили его. На секунду в его взгляде промелькнуло отчаяние, но оно вмиг сменилось решимостью. Алан сжал губы и ответил.
— Хорошо. Я уйду. Раз ты этого хочешь.
И вот он уже рядом со мной, лёгким касанием стирает с моей щеки слезу, а я даже не заметила, что плачу. Каждый миллиметр моего тела тянется к нему, но я заставляю себя стоять не шелохнувшись. Кажется, даже забываю дышать. Просто закрываю глаза, чтобы не видеть Алана. Это слишком больно. Слишком жестоко. Чувствую, как он нежно убирает волосы от моего лица, и я закусываю губы, чтобы сдержать всхлип, рвущийся из груди.
