— Тереса, ты согласна?
Она хотела согласиться, но не могла.
— Сначала я должна кое-что рассказать вам. Думаю, после этого, вы заберёте свои слова назад, — тянуть дальше с признанием было нельзя, и Тереса, набрав побольше воздуха в лёгкие, выдала: — Вчера вечером мне стало известно, кто заказчик вашей порчи — мой дед.
— Ваш дед? — переспросил Джозеф недоумённо. — Но зачем это ему?
— Он хотел отомстить за меня. Не вам, вашему тёзке дьеру Джозефу Готцкому. Тот повёл себя некрасиво: сначала согласился на помолвку, потом отказался, потом снова согласился. Мой дед хотел его за это проучить, но разница в ваших фамилиях на одну букву сыграла злую шутку — невинной жертвой оказались вы. Я сама по ошибке сказала деду неверную фамилию. Поэтому порча была наведена на вас.
Тереса ждала, что Джозеф начнёт возмущаться, и он начал, только возмущения летели не в её адрес.
— Согласился, отказался, согласился?! Каков негодяй! А я ещё считал его добрым приятелем. Жаль, что ваш дед промазал.
Тересе понравилось, каким кровожадным стал взгляд Джозефа, когда он говорил о Готцком. Вот только не помешала ли ему кровожадность осознать до конца сказанные Тересой слова о том, что виновницей всех его мучений последних недель является она?
— Подождите, — он вдруг отложил приборы и отодвинул тарелку, — выходит, если бы ваш дед не ошибся, то порча была бы на Готцком?! — мысль явно ему не понравилась. — Все эти видения были бы у него?
Он спросил с какой-то ревностью. Будто порча его собственность и ни с кем он ею делиться не намерен.
— Не знаю, о каких вы говорите видениях — это, наверно, побочный эффект, но, вообще-то, порча была на то, чтобы побуждать вас делать мне предложения руки и сердца. И судя по тому, что только что произошло, порчу нам снять не удалось.
Тереса тоже отодвинула от себя тарелку. Вместе с кексом. И вместе с кольцом. Эххх…
— Я понимаю, что теперь, когда вы поняли, что вами движет порча, вы заберёте свои слова назад.
— Не собираюсь их забирать! — возмутился Джозеф, снова пододвигая тарелку к Тересе. — Порча снята вашими стараниями. Извольте ответить "да" и принять кольцо, — нагло потребовал он.
Как же, снята!
— Дьер Джозеф, понимаете, вами движет проклятие. Это оно заставляет вас снова и снова делать мне предложение. Но когда порча будет снята… она ведь обязательно рано или поздно будет снята?.. вы пожалеете, что наломали дров.
— Это "нет"? — помрачнел Джозеф.
Он поднялся из-за стола и подошёл к Тересе. Ей тоже пришлось встать, чтобы быть с ним на равных. Пространство между ними завибрировало.
Ох, дед, что ты наделал? Это Готцкий должен был мучиться, дожидаясь от Тересы заветного "да", но получая "нет", а потом снова и снова делать предложение. А вместо него мучается Тоцкий. Вон, какой у него убийственный блеск в глазах. И что Тересе ответить? Сказать "нет"? Это не поможет. Порча будет заставлять его снова произносить те же самые слова. И тогда Тересе придётся постоянно повторять "нет". Сказать "да"? Чтобы он пожалел о случившемся, когда избавится от порчи?
— Тереса, — Джозеф вдруг улыбнулся. Складка между бровей разгладилась. Поменял тактику? — Ты же помнишь, что не можешь ответить мне "нет"? — он положил ладонь на её щёку. — Твой чайник связал нас навеки.
Как он был восхитителен в своём беззастенчивом давлении.
— Мы же созданы друг для друга, — его вторая ладонь тоже легла на её щёку. — Ты разве не почувствовала это в нашу первую встречу?
Какая качественная порча! Как сладко и изобретательно он это делает — свои предложения.
— Ты мне понравилась сразу. Засела в голове въедливой занозой. Маленькая хулиганка, хорошенькая до невозможности, хотя очки прячут твою красоту, — он в который раз за сегодня снял их и отложил в сторону. А его тёплые ладони снова легли на её щёки, словно взяли в плен. — Своей сокрушительной логикой ты доводила меня до белого каления. Мне нравятся умные девушки — это моя слабость. А в самую умную из них я влюблён…
Его большие пальцы гладили её щёки. Так нежно, что перехватывало дыхание.
— Тереса, ты выйдешь за меня замуж? Да? — подсказал он ей правильный ответ.
Её губы отказывались говорить "нет". А логика, которую только что похвалил Джозеф, наоборот, настойчиво подсказывала дать отрицательный ответ. Но впервые в жизни Тереса не послушалась доводов логики и пошла на компромисс.
— Отложенное "да".
Вот такой не поддающийся логике ответ она дала.
— Отложенное до того момента, как с вас снимут порчу, — пояснила Тереса.
Джозефа устроило даже такое не безусловное "да". Оно сыграло роль спускового механизма. Он сделал то, что, видимо, давно хотел — притянул её к себе вплотную. И Тереса тоже этого хотела. Хотя, вообще-то, отложенное "да" подразумевает и отложенные поцелуи. Но Джозеф такой связи, судя по всему, не видел. Его улыбка стала опасной, какой-то захватнической — и это последнее, что увидела Тереса. Потому что в следующее мгновение её захватили.
Глаза закрылись сами собой, чтобы ничего не мешало утонуть в волне ощущений. Джозеф был так нежен, ласкал губы легонько и щекотно, будто благодарил за "да". Но вдруг он сменил тактику. Движения стали настойчивыми и тягучими. Теперь он искушал, показывал, каким особенным может быть удовольствие. Она не понимала, на что он намекает своими откровенными ласками, но это неизведанное манило и влекло.
Голова шла кру́гом. У Тересы уже стало традицией вцепиться в его крепкие плечи. Чем глубже становился поцелуй, тем сильнее она их стискивала. Его напор побуждал и её становиться смелее. Она оставила плечи — скользила ладонями по его шее и затылку. Пропускала между пальцами его жёсткие непокорные волосы, сжимала их.
Он оторвался от её губ и занялся шеей. А кожа там чувствительная до невозможности. Он снова был нежен, щекотал горячим дыханием. Добрался до уха и прошептал:
— Знала бы ты, как измучила, являясь в видениях…
Тереса же не виновата. Но ему было всё равно — он решил мучить её в отместку. Его пытка была изощрённой — он целовал самые нежные места на шее — так мучительно сладко, что в глазах темнело. Джозеф дошёл до того места, где начиналась ткань кардигана. Она мешала продолжить пытки — и он принялся расстёгивать пуговицы. Стянул кардиган с одного плеча — и с упоением покрыл поцелуями ямочку у ключицы. У Тересы дыхание перехватило. А он уже стягивал кардиган со второго плеча.
Тот упал на пол с каким-то подозрительным не свойственным мягкой ткани шорохом. И Тереса поняла, что кардиган ни при чём — звук идёт от окна и, возможно, уже давно. Тереса с Джозефом просто увлеклись и не замечали. Дьер Барталамео пришёл выпрашивать завтрак? Они синхронно развернули головы к окну. Нет, там был не кот. Кое-кто другой, кого Тереса уж точно не ожидала увидеть. А она-то что здесь делает???
